«Хафу» и японцы: истории из повседневной жизни

Полукровка- «хафу»

Моя мать родилась в 1950 году на Окинаве, через 5 лет после окончания кровопролитных военных действий. Её отцом и моим дедом был американский военный по имени Кларенс Лоренс. Молодые познакомились на военной базе, где бабушка работала горничной, а дед – поваром. После известия о беременности дед был немедленно уволен и ему пришлось вернуться на родину, не имея возможности повидать собственного ребёнка. Первое время бабушка и Лори, как ласково называли его близкие, поддерживали контакт с помощью переписки, однако эта связь прекратилась, когда каждый из них обрёл спутника жизни на родине. Однажды мать попыталась связаться с отцом, но прежний адрес оказался недействительным. Когда ей удалось узнать новое место жительства через американские авиационные войска, отец уже разменял шестой десяток. Между ними завязалась переписка.

Письма деда к матери

Дед очень хотел, чтобы мать приехала в Америку, и пригласил её, пообещав взять финансовые проблемы на себя. Однако через некоторое время матери пришло письмо от жены отца с пометкой «Секретно». «Муж собирается уволиться и выслать тебе выходное пособие на дорогу. Чтобы обеспечить тебя, он рискует пристраститься к денежным играм. Если он уйдёт с работы, нам будет тяжело. Подумай о нас», – говорилось в письме. После этих слов ехать в Америку расхотелось. Дед умер, ни разу не встретившись с собственной дочерью. Помолчав некоторое время, мать с навернувшимися слезами проронила: «А так хотелось увидеться».

Дискриминация в современном обществе

Я выбрал тему для исследования о детях от смешанных браков в том числе потому, что сталкивался со сценами, когда мою мать награждали прозвищами «полукровка», хафу (половинка) и амерадзиан (потомок американца). После войны таких детей было немало, и средства массовой информации пестрили броскими заголовками «Проблема детей-полукровок».

Статья «Проблема детей-полукровок» в газете «Окинава Таймз» от 9 мая 1962 года

«В школе было несколько детей от смешанных браков, к ним относились по-разному. Я никогда не чувствовала себя притеснённой, и никто в открытую не отзывался обо мне плохо из-за связи с Америкой или военной базой», – вспоминает мать. Однако в повседневной жизни ей всё же приходилось сталкиваться с дискриминацией и предубеждениями. Однажды мать заглянула в дорогой брендовый магазин, и продавец, завидив её, моментально убрал с прилавка коробки с драгоценностями и аксессуарами. При приближении к некоторым людям она чувствовала волны отвращения. В 60-х годах каждое новое знакомство сопровождалось словами «Как хорошо ты говоришь по-японски!» или «Сколько лет ты уже в Японии?».

Вмолодости непохожая внешность притягивала взгляды недоброжелателей

В наши дни под влиянием СМИ хафу стали входить в моду. Однако результаты устного опроса показали, что многие дети от международных браков были свидетелями недоброжелательного отношения к своим родителям-иностранцам, и фактически ситуация с послевоенных времён так и не изменилась.

Предлагаю вашему вниманию несколько интервью с детьми от международных браков.

– Я устанавливаю кондиционеры и налаживаю электропроводку, и клиенты часто принимают меня за иностранца. Входя в помещение, я представляюсь по имени своей компании, и люди удивляются. Если спрашивают: «Ты хафу?» – ещё не всё потеряно. Некоторые интересуются, из какой я страны, и когда пытаешься им объяснить, что ты от смешанного брака, в ответ слышишь «Теперь понятно, почему ты хорошо говоришь по-японски». Некоторые не любят иностранцев, и жалуются в компанию, что им прислали такого работника. Они не желают слышать о том, что я японец».

– Объезжающий рестораны менеджер каждый раз спрашивает, говорю ли я по-английски. Хотя бы раз в день кто-нибудь из посетителей обязательно поинтересуется, откуда я приехал, а затем раздаётся: «Молодец, хорошо говоришь по-японски!», «Сколько лет ты уже в Японии?». Я абсолютно не похож на японца, меня не принимают даже за половинку, все считают, что я иностранец.

Проблема дискриминации детей от смешанных браков при приёме на работу – одна из самых острых.

– Получив известие о собеседовании, я пришёл в назначенное время, но меня встретили удивлёнными взглядами. До личной встречи они знали только мою фамилию – Сэки. «Хорошо, на этом всё. У нас много кандидатов», – сообщили мне. Выходя из кабинета, я присел на корточки, чтобы завязать шнурок, и услышал, как мои собеседники, думая, что меня уже нет в комнате, обмениваются фразами – «Это был иностранец», «Да, ему у нас не место». Я потихоньку открыл дверь и вышел.

– На собеседовании меня встретили словами «Ты – Танака?!». «Извините, я хафу и вырос в Японии, но с виду больше похож на негра. Вы не против?», – осведомился я, однако после двухминутного совещания с начальником мне отказали. Мне так и не удалось устроиться охранником. На собеседовании я услышал: «Негров в охранники не берём. Извини, но это невозможно. Клиенты будут удивляться, что мы нанимаем иностранцев». Они считают, что работающий охранником негр может отрицательно повлиять на репутацию компании.

Дискриминация в быту

Люди-«половинки» встречаются с предвзятым отношением не только в школе и на работе, но и в повседневной жизни – на улице, в транспорте и магазине.

– Мне было 7 лет. Я шёл по улице, и ехавший на велосипеде младшеклассник вдруг остановился прямо передо мной и закричал «Ух ты, иностранец!». Однажды я возвращался с футбольного матча и меня чуть не сбила машина. Я испугался, а водитель опустил стекло и прокричал «Эй, гайдзин (*иностранец), уезжай к себе домой».

– В электричке до меня иногда доносятся разговоры: «Это полукровка?» «Может, иностранка?». Они не думают, что я могу понимать по-японски. Когда я иду в баню, окружающие открыто обсуждают меня. Им не приходит в голову, что я их понимаю.

– Когда я иду по улице, мне кричат из машин «Хэлло, хэлло!», или пытаются вступить в разговор. В электричке меня могут пристально разглядывать. Нам с младшей сестрой это страшно не нравится. Я ненавидела выходить на улицу с отцом, потому что на нас обязательно смотрели, а папа любил гулять со мной. Сначала я не хотела с ним гулять, а потом немного привыкла.

Снежный ком проблем

Я привёл несколько примеров плохого отношения к людям-половинкам. Судя по рассказам Тэй и Такаси, особенно остро проблема стоит в сфере обслуживания, где из-за нестандартной внешности их постоянно принимают за иностранцев и даже жалуются по месту работы.

Один из моих собеседников рассказал, что каждое его действие сопровождалось комментариями в стиле «Как иностранец» или «Настоящий японец». Ежедневный расовый харассмент может привести к серьёзному стрессу, даже если эти слова говорятся без злого умысла. В последнее время на фоне лозунгов о балансе между работой и личной жизнью и реформой труда многие компании начали разрабатывать инструкции о сексуальном харассменте и гендерных притеснениях. Однако проблеме сотрудников, родившихся в международных браках, не уделяется должного внимания. Наплыв иностранцев и детей от смешанных браков свидетельствуют о необходимости срочной разработки инструкций по расовому харассменту.

Некоторым выходцам из международных семей удаётся обратить своё происхождение в достоинство. Удачно преподнося себя на собеседовании, они избегают дискриминации, с которой столкнулись Итан и Томас. Однако в большинстве случаев непохожая внешность становится серьёзным препятствием во время устройства на работу. Потомки выходцев из Восточной Азии, внешне не отличающиеся от японцев, избегают рассказывать о своих родителях, чтобы не столкнуться с дискриминацией.

Внешность становится источником проблем в повседневной жизни. Незнакомые люди принимают тебя за иностранца, считают, что ты не можешь говорить по-японски, пристально разглядывают или плохо отзываются о тебе.

Послевоенная история, многогранная идентичность и положение, в котором оказываются люди-половинки, пока не находят в обществе достаточного понимания. Их не принимают такими как есть, стремясь либо ассимилировать, либо избавиться, как от инородного тела, и общество по-прежнему находится во власти стереотипов.

Я уже упоминал, что в последнее время люди-«половинки» стали заявлять о своём присутствии. Мы должны прислушиваться к их голосам, чтобы пересмотреть методы коммуникации в японском обществе, вступившем на путь многокультурности.