Алекс Керр: увидеть лучшую Японию

Затерянная среди высоких гор долина Ия – одна из наиболее неизведанных и заповедных долин префектуры Токусима острова Сикоку. В Ия в горной деревне, где уже практически не осталось местных жителей, Алекс Керр нашел и возродил к жизни старый заброшенный дом с традиционной тростниковой крышей, он сделал дом доступным для размещения путешественников, положив начало абсолютно новому виду туризма.

Кроме долины Ия Алекс Керр занимался аналогичными проектами в поселке Одзика на островах Гото префектуры Нагасаки, в префектуре Кагава, в поселке Утадзу, в котором сохранился старый торговый квартал, в поселке Тоцукава – заповедном месте префектуры Нара, и все эти проекты стимулировали развитие регионов, живущих в основном за счет туризма. И сейчас Алекс вовлечен в различные проекты: в префектуре Окаяма, префектуре Сидзуока, а также в городе Камэока (префектура Киото), где он сам живет долгие годы.

Алекс Керр: Все эти места не затронул экономический бум прошлого столетия, и сейчас их называют «депопулированными», «отсталыми». Мне часто говорят: «Как тебе хорошо удается находить такие места!», но именно потому, что по всей Японии пристанционные пространства унифицируются по единому принципу «удобства» и «эффективности», я начинаю глубже осознавать ценность «неудобства». Именно в местах, куда пока не добрался прогресс, можно увидеть природу и постройки в их первозданном виде.

Однако то, чем я занимаюсь, – это не только сохранение культурного наследия. Перенимая культуру, в которой поддерживаются традиции жизни в старых домах, мы переносим ее в современный мир – а это включает стимулирование экономического развития, подразумевающее обеспечение рабочими местами местного населения, доходы от туризма и пр. Для достижения высококачественных результатов необходимо обращать внимание не только на культурную составляющую, но и на экономическую.

В Ия была проведена реновация расположенных в самом сердце долины восьми старых традиционных домов. Работы проводила местная администрация, финансирование составляли субсидии, поступавшие от государства и органов местного самоуправления. Это общественное предприятие, но мы постарались, чтобы проект кардинально отличался от уже снискавших в Японию плохую репутацию пресловутых хакомоно дзигё («проектов-коробок», дорогостоящих, обременительных для населения и не используемых в дальнейшем проектов, которые изначально были призваны расширить инфраструктуру и оживить экономику, но впоследствии ставших источником общественных и финансовых проблем).

Например, в старом традиционном доме в Ия деревянные сверкающие черным блеском полы мы оставили именно такими, какими их делали в те времена, пока не появилась традиция стелить татами, а также сохранили в первоначальном виде балки и столбы. С другой стороны, для обеспечения водоснабжения, отопления, теплоизоляции были применены новые технологии. Так, наследуя формы прошлого и добавляя к ним современный комфорт, можно передать будущим поколениям уникальные виды самобытной Японии.

Дом «Тииори»: вид снаружи и изнутри. В дощатом полу гостиной с давних пор сохраняется место для очага. Всё больше людей стремится остановиться всей семьей в таком доме (© Аlex Kerr)

Встреча с Ия изменила мою жизнь

Общая концепция возрождения старых домов, включающая и финансовую составляющую, разрабатывается компанией «Chiiori Ltd.», возглавляемой Алексом Керром, управление домами после их полной реновации берет на себя НПО Chiiori Trust, где Керр является генеральным директором. Чтобы создать такую схему, потребовалось почти полвека. Схема успешно реализуется именно потому, что выработана на основе многолетнего опыта пребывания Алекса в Японии.

Алекс Керр: Впервые я приехал в Японию в 1964 г. в возрасте 12 лет. Мой отец был командирован в Японию в качестве юриста армии США. Наша семья жила в Йокогаме два года, с того времени у меня осталось удивительное воспоминание: моя мама взяла меня в антикварную лавку в районе Мотомати, я смотрел, как бережно и неторопливо развязывая толстую веревку, высвобождали старинную тарелку в стиле имари из традиционной упаковки. В этом зрелище было что-то благоговейное и даже мистическое.

С тех пор я очень полюбил Японию, и даже по возвращении в Америку с упорством ел японскую лапшу рамэн быстрого приготовления. Мне тогда очень хотелось хоть как-нибудь, но ощущать близость Японии.

В то время отделение японистики было только в Йельском университете, туда я и поступил, чтобы полностью посвятить себя изучению Японии. В период обучения я смог съездить на стажировку в университет Кэйо, стал изучать японский язык. Однако надо признать, что во время стажировки я часто уезжал автостопом в отдаленные уголки Японии, а на занятиях практически не появлялся (смеется).

Именно тогда и произошла моя первая встреча с долиной Ия. В Японии в самом разгаре был экономический бум, поэтому запустение горных деревень, расположенных в долинах, окруженных крутыми склонами гор, потрясало. Однако, когда я как-то вошел в заброшенный дом, мне показалось, что там внутри в волнующей тишине слышно дыхание первозданного сумрака. Когда я вышел наружу, солнечный свет ослепил меня, этот контраст сумрака и света – одно из самых ярких моих воспоминаний, и даже сейчас те ощущения не отпускают меня. Горы на противоположной стороне долины были окутаны туманом, казалось, что где-то там обитает горный отшельник.

Веревочный мост из натуральной лозы Кадзура-баси в долине Ия – достопримечательность, которая подчеркивает уникальность этого заповедного места

Я неоднократно возвращался в Ия, осмотрел более 100 старых традиционных домов. И однажды мне встретился мой идеальный дом, я занял деньги у друга отца и за 380 000 йен дом выкупил. Потом в период «экономики мыльного пузыря» цены на недвижимость стали стремительно расти по всей Японии, но только не в Ия – это было одно из немногих мест в стране, где стоимость домов продолжала снижаться.

Свой дом я назвал «Тииори», «Хижина флейты», до сегодняшнего дня он остается в долине Ия моим основным пристанищем. «Ти» – это бамбуковая флейта, древний музыкальный инструмент, который завораживает своим необыкновенным звучанием, но, похоже, что мало кто в современной Японии знает эту флейту...

Погружение в традиционную японскую культуру

После окончания Йельского университета Алекс Керр получил стипендию Родса и начал обучение в Англии в Оксфордском университете. В этот раз специализацией Керра стала китаистика. Завершив обучение, в 1977 г. Алекс переехал в Японию, где был принят на работу в качестве специалиста в области культуры в международный отдел синтоистской организации «Оомото» в г. Камэока префектуры Киото, с тех пор он постоянно живет и работает в Японии. В Камэока Алекс поселился в 400-летнем одноэтажном деревянном доме, расположенном на территории храмового комплекса Тэммангу. Говорят, раньше это здание принадлежало женскому монастырю. И сейчас в Киото Алекс продолжает жить в этом же доме.

Алекс Керр: Первое впечатление – обветшалый дом, в котором, казалось, обитают привидения. Вместе с хозяином я вошел внутрь, везде была паутина, половицы проваливались. Я решил открыть раздвижные ставни на веранду, но доски прогнили, и ставни неожиданно полностью развалились и выпали наружу.

Но именно в этот момент я понял, что хочу жить только в этом доме. Когда не стало ставен, взору открылся полностью заросший мхом сад, а вдали виднелись лес и горный ручей. Я был восхищен: «Что за дивный дом!».

Продолжая работать в Оомото, я погружался в разнообразие японской культуры, пробовал себя в традиционном японском сценическом танце, каллиграфии, чайной церемонии. Именно тогда я был очарован мастерством актера Бандо Тамасабуро, наше с ним дружеское общение началось с моего первого визита за кулисы Минами-дза, известного театра Кабуки.

Когда есть время, Алекс ходит по букинистическим и антикварным лавкам Киото

Это был период, предшествующий «экономике мыльного пузыря». Тогда в кварталах Киото книги эпохи Эдо продавались практически по бросовым ценам. Я начал скупать и коллекционировать их, тогда же стал бывать в местах, где шла торговля антикварными произведениями искусства.

В Ия я решил обновить ставшую уже черной от копоти тростниковую крышу моего дома. К замене крыши приступил с большим энтузиазмом, но должен признать, что работа оказалась совсем не из легких. Только моя страстная влюбленность в дом помогла мне преодолеть все трудности. Стоит, наверное, признать, что у меня странные пристрастия...

Строительные работы разрушили японский пейзаж

Тогда же по протекции друга Алекс Керр начинает работать японским представителем крупной американской компании Тrammel Crow, занимающейся недвижимостью. Деятельность Керра кардинально меняется: это уже не сфера культурного обмена, а передовые рубежи бизнеса. Однако в 90-е годы, когда японский экономический «мыльный пузырь» лопнул и у Алекса наконец-то появилась возможность оглядеться вокруг, он неожиданно для себя осознал, что так любимый им японский пейзаж за прошедшие годы претерпел радикальные изменения.

Алекс Керр : 70-е годы, когда я поселился в Японии, ознаменовались всплеском преобразований по всему японскому архипелагу, экономика страны стала сильно зависеть от строительных работ, проводимых в общественной сфере.

Под лозунгами «регионального развития» и «обеспечения рабочими местами» в стране проложили великолепные дороги – правда, иногда даже в те места, которые издавна считались заповедными, построили огромные парковки, а горы и реки приняли на себя щедрые потоки бетона. И во всех этих проектах не было даже намека на тонкую японскую эстетику, которая пронизывает японское искусство. Даже в старых кварталах Киото, в которых оставались традиционные дома торговцев и ремесленников, стали активно строить совсем не соответствующие атмосфере улиц здания. Гармония, царившая здесь веками, стремительно разрушалась.

Япония занимает одно из первых мест в мире по уровню образованности населения, это страна с великолепной природой и богатым культурным наследием. Но, несмотря на всё это, почему-то существует тенденция к разрушению имеющихся в стране богатств. Я решил изучить вопрос подробнее – в результате убедился в том, что проблема кроется в искаженном формате ведения общественных строительных работ.

Исследование выявило, что доля годового бюджета стран, выделяемая на финансирование общественных работ, в Великобритании и Франции составляет 4-6%, в Америке – 8-10%, в Японии же достигает 40%. И если государственная структура, которая получает основную прибыль от проведения строительных работ, была уже сформирована, то потом поменять что-либо практически невозможно.

Но даже поняв это, я не мог опустить руки. Нельзя пускать всё на самотёк только из-за того, что государственная система никуда не годится. Если же исходить из того, что величественная, прекрасная Япония всё ещё существует, то основная обязанность тех, кто такую Японию видит, помочь восстановить и сохранить японскую самобытность для будущих поколений.

Работы по реновации традиционного дома в Ия. Алекс Керр часто посещал рабочую площадку и тщательно следил за ходом строительства

Япония: любовь и ненависть

В 2000-х Керр начал проект по размещению приезжающих в Киото туристов в старых городских домах. У туристов появилась возможность полностью погрузиться в атмосферу традиционного японского жилища. Сейчас, в преддверии Токийских Олимпийских и Паралимпийских игр 2020 года, стремительно растет интерес к размещению туристов в частных домах, в Киото тоже заметно расширилось использование в туристических целях частных домов торговцев и ремесленников, но когда Алекс Керр начинал такого рода деятельность, ему пришлось столкнулся с целым рядом проблем.

Алекс Керр: Правила пожарной безопасности, строительные нормы, законы о сохранении культурного наследия, законы, регулирующие гостиничный бизнес, а также различные другие законы и нормы, часто разные для каждой из административных структур, – вот перечень того, что необходимо было учитывать при начале каждого нового проекта. Большинство людей, думаю, не преодолели бы этот путь. «Всё, хватит, не будем сохранять старый дом, лучше построим здесь абсолютно новое удобное здание». И я их прекрасно понимаю. Но для себя я твердо решил, что такое компромиссное решение мне не подходит, и я во что бы то ни стало буду двигаться по своему пути.

Именно «праведная злость» давала мне силы.

Каждый раз, когда я возвращался в Японию после поездки за границу, в глаза бросались очередные нерадостные изменения в так любимом мной японском пейзаже, и всякий раз во мне поднималась волна безудержного отчаяния. Пока японцы думали: «Мы – самая великая экономическая держава Азии», другие азиатские страны последовательно проводили политику сохранения природных ландшафтов и развития туристической индустрии, в результате далеко опередив в этой сфере Японию. Во мне разгоралась праведная злость: «Почему такое происходит с Японией? Почему никто этого не замечает?».

Моей наставницей была эксперт в области японской эстетики Сирасу Масако, прямодушная женщина, я ее даже немного побаивался. Помню, как она сказала: «Если любишь, то нельзя скрывать гнев».

Думаю, что она была права. Именно поэтому свой гнев нужно преобразовывать в нечто конструктивное и созидательное. Эта мысль послужила импульсом для моей деятельности по возрождению старых традиционных домов и продолжает оставаться движущей силой всех проектов.

Необходимость сохранить самобытную культуру в условиях глобализации

Проект возрождения домов в Ия, так же, как и проект по использованию традиционных городских домов в Киото, внесли свой вклад в сохранение присущих каждой местности самобытных ландшафтов, активизировали развитие регионов, и сейчас, по прошествии более десяти лет, эту деятельность поддерживают многие люди, сумевшие оценить высокий уровень и перспективы такого туристического опыта. Готовность внутреннего рынка, расширение въездного туризма определили процессы диверсификации путешествий, породили новую шкалу ценностей. Это должно способствовать развитию индустрии туризма, основанной именно на японской уникальности.

Алекс Керр: После создания в 2005 г. компании в Бангкоке ко мне стали больше обращаться за консультациями по вопросам ландшафта и планирования культурных мероприятий. Кроме того, я часто бываю в Италии, когда-то в детстве мне довелось пожить в Неаполе, и я чувствую родственную связь с этой страной. Хотя езжу я не только в Италию, часто бываю и в других странах Европы, путешествую по Америке, Китаю, Ближнему Востоку, мои дни проходят в калейдоскопе поездок по миру. Наверное, есть в моем характере что-то, что не дает оставаться долго на одном месте. Может, именно поэтому, я чувствую сильную потребность углубить свои корни в Японии.

В последнее время одновременно с возрождением старых домов увеличилось число обращений с просьбами прочитать лекции – кажется, что сейчас я занят больше, чем когда-либо раньше. В опубликованной в 2014 г. книге «Теория японского ландшафта» (изд. «Сюэнся Синсё») я критически, даже с долей черного юмора писал, что опутавшие страну провода электропередач, электрические столбы, наводнившие пространство рекламные щиты, пластик и бетон убивают японский ландшафт, но я никак не мог ожидать, что моя книга получит столь заметный отклик.

Издавая книгу, я полностью отдавал себе отчет, что раз я иностранец, вероятно, стоит ожидать непонимания и критических замечаний – но каково же было моё изумление, когда очень многие прочитавшие книгу люди полностью поддержали меня.

После одной из лекций ко мне подошел человек со словами: «Я понимал, что Япония уже не такая, как была раньше. Но, даже понимая это, я не мог выразить словами сущность проблемы».

«Зарубежные туристические объекты выглядят слишком скучно, необходимо оживить их, используя японский стиль пейзажной техники». Полный сарказма фотомонтаж был сделан, чтобы подчеркнуть существующие проблемы. (Фотографии взяты из книги «Теория японского ландшафта», издательство «Сюэйся Синсё», © Аlex Kerr)

Критикуя японский пейзаж, я не ни в коем случае не ставил целью обидеть столь любимую мной Японию, а юмор использовал, чтобы привлечь читателей и вдохновить их на изменение ситуации к лучшему.

Так же обстоят дела и с моими усилиями по возрождению старых традиционных домов. Именно потому, что существуют серьезные задачи, связанные с международной конкуренцией и заметными изменениями в промышленных структурах, вызванные процессами глобализации, очень важно сохранить в японском пейзаже характерные исключительно для Японии великолепные ландшафты, кварталы, здания, культуру. Устойчивость станет важнейшим фактором глобального общества XXI века, и экономика будет развиваться при этом условии. Наша деятельность может быть принята как одна из моделей развития общества. Пусть это будет моя скромная попытка заложить свой камень в будущее Японии.

Автор берет интервью у Алекса Керра

Интервью, текст: Киёно Юми
Фотографии: Кусумото Рё

Фотография к заголовку: Алекс Керр на фоне рыбацких домиков с навесами для лодок, г. Инэ, префектура Киото – один из тех традиционных японских пейзажей, которые так любит Алекс