«Нингё»: японские русалки и приносящие удачу мумии

Исторические записи

Свидетельства о встречах с русалками нингё записывались во всей Японии, в основном вдоль побережья Японского моря от современной префектуры Аомори до префектуры Ойта, с древних времен примерно до середины периода Эдо (1603-1868). Самое раннее упоминание встречается в летописи VIII века «Анналы Японии» (Нихон сёки), описывающей события, предположительно имевшие место на двадцать седьмом году правления императрицы Суйко (примерно в 619 году), но слово нингё в ней не используется. Существо, «похожее на человека», было замечено в реке в провинции Оми (ныне префектура Сига) – рыбак выловил нечто, «ни человека, ни рыбу» в провинции Сэтцу (ныне части префектур Хёго и Осака). В эпоху Мэйдзи (1868-1912) эрудит Минаката Кумагусу предположил, что это были встречи с саламандрами.

Слово нингё (人魚) впервые встречается в старейшем японско-китайском словаре Японии «Вамё руйдзюсё» в 937 году. Древнекитайский трактат по географии «Каталог гор и морей» (Шань хай цзин) и другие источники описывают нингё как существо с телом рыбы, человеческим лицом и детским голосом.

В сборнике рассказов 1254 года «Коллекция известных историй, старых и новых» (Кокон тёмондзю) внешность морского народа описана в мельчайших подробностях. Одна из историй повествует о том, как в предыдущем веке в провинции Исэ (ныне префектура Миэ) рыбаки поймали трёх больших рыб. Их головы были похожи на человеческие, но с обезьяньими ртами, полными мелких зубов. При попытке приблизиться к ним существа кричали и заливались слезами. Жители деревни съели одно из них, которое, как говорят, оказалось «очень вкусным». Автор комментирует: «Возможно, это были нингё».

Деталь изображения нингё, предлагающего талисман, обнаруженного на археологических раскопках Судзаки в префектуре Акита (предоставлено Советом по образованию префектуры Акита; © Jiji)

В «Зерцале Восточных земель» (Адзума кагами), исторической хронике сёгуната Камакура, описано появление в 1247 году «большой рыбы, похожей на труп человека» в море у Цугару (ныне префектура Аомори). Это был год конфликта годов Хoдзи, в ходе которого род Ходзё, который де-факто обладал властью в сёгунате, уничтожил своих соперников, род Миура. Позже в «Записях о пяти поколениях рода Ходзё» (Ходзё годай-ки) эта рыба описывается как нингё и упоминается о более чем десяти других их появлениях, что связывается с тем, что время было очень неспокойным.

В 1999 году на месте археологических раскопок Судзаки в префектуре Акита была обнаружена деревянная табличка с изображением священника и, по-видимому, нингё. На табличке, датируемой второй половиной XIII века, есть надпись, которую можно перевести как: «Жаль её, но ты должен её убить». В средневековый период, эпоху постоянных конфликтов, появление нингё считалось дурным предзнаменованием, и предполагается, что священник на изображении совершает подношение богам, чтобы отвратить беду.

Свидетельства естествоиспытателей, писателей и художников

С периода Эдо начались работы по изучению нингё с точки зрения науки, которая развивалась благодаря слиянию хондзо гаку (наука о китайских лекарственных травах) и рангаку (европейские научных знаний, которые проникали в Японию через материалы на голландском языке).

Изображение нингё в «Японско-китайском иллюстрированном сборнике трёх миров» (Вакан сансай дзуэ) соответствует современным представлениям о русалке (предоставлено цифровой коллекцией Национальной парламентской библиотеки)

В трактате 1709 года «Японские лекарственные травы» (Ямато хондзо) Кайбара Эккэн ссылается на китайский труд шестнадцатого века «Компендиум лекарственных веществ» (Бэньцао ганму), описывающий такие лечебные свойства костей нингё как предотвращение кровавого поноса. Изданная в 1713 году первая японская иллюстрированная энциклопедия «Японско-китайский иллюстрированный сборник трёх миров» (Вакан сансай дзуэ) упоминает нингё как одну из разновидностей рыб и объясняет, что в Нидерландах их кости использовались как противоядие. Женщина с рыбьим хвостом на иллюстрации похожа на нынешнее стандартное изображение русалки.

В работе 1786 года «Новый трактат о шести вещах» (Рокумоцу синси) Оцуки Гэнтаку цитирует японские и китайские источники, а также работы известного французского хирурга Амбруаза Паре́ и польского натуралиста Яна Йонстона, делая вывод о существовании русалок и описывая их внешний вид и лечебные свойства.

Изображения русалок в «Рокумоцу синси» взяты из работ Яна Йонстона (слева) и Амбруаза Паре́ (предоставлено цифровой коллекцией Национальной парламентской библиотеки)

Один из столпов кокугаку (национальной науки) Хирата Ацутанэ, по-видимому, считал, что нингё не только существовали, но и обладали лечебными свойствами. В письме 1842 года он рассказывает о том, как он раздобыл «кость нингё» и выбрал благоприятный день с друзьями, чтобы измельчить её, добавить в воду и выпить, чтобы достичь долголетия.

Тем временем писатели и художники создавали свои завораживающие образы русалок. В работе Ихары Сайкаку 1687 года «Записи о передаче воинских искусств» (Будо дэнрайки) описывается появление нингё в 1247 году в море у Цугару. В отличие от рыбы, напоминающей человеческий труп, как говорится в описании этого инцидента в «Зерцале Восточных земель», Сайкаку описывает нингё с лицом красивой женщины и куриным гребнем на голове. Она издавала сладкий аромат и её голос напоминал жаворонка. В то время было не так много детальных записей о нингё, так что Сайкаку, возможно, полагался на свою собственную творческую фантазию.

В девятнадцатом веке художники укиё-э Утагава Хиросигэ II и Кунисада вместе работали над серией «Чудеса бодхисаттвы Каннон» (Каннон рейгэнки), в которую входит изображение парящей в воздухе женщины с рыбьим хвостом. На ней изображена русалка, которая в прошлой жизни была человеком. Она умоляет принца Сётоку, прибывшего в провинцию Оми, чтобы распространять буддизм, о спасении и достигает просветления. Подобные легенды сохранились в окрестностях озера Бива, согласуясь с историями о встречах с нингё в этой местности, которые упоминаются в «Анналах Японии».

Сцена с явлением русалки принцу Сётоку в «Чудесах бодхисаттвы Каннон» (Каннон рейгэнки») (предоставлено цифровой коллекцией Национальной парламентской библиотеки)

800-летняя монахиня

Самая известная японская легенда о нингё – это история Яо-бикуни, восьмисотлетней монахини. Легенда существует во множестве вариаций, но берёт своё начало в провинции Вакаса (ныне префектура Фукуи). Вкратце, это история о девушке, съевшей немного мяса нингё, добытого её отцом. Она оставалась молодой на протяжении 800 лет и стала буддийской монахиней. В некоторых версиях легенды, как в вариации, распространённой в префектуре Окаяма, продолжительность её жизни достигает 1000 лет.

«Записей о встречах с нингё в Окаяме нет, но в префектуре существует несколько легенд, связанных с Бикуни, – говорит Киносита Хироси, глава фольклорного общества Окаямы. – Например, история о том, собираясь путешествовать между провинциями, она воткнула в землю свой посох со словами: “Когда я вернусь, он всё ещё будет стоять здесь”. Говорят, что он пустил корни и превратился в огромное дерево». Существует также легенда о том, что молодой человек позже отправился из Окаямы в Вакасу и встретил Яо-бикуни. Монахиня помнила свой родной город и тосковала по нему спустя почти тысячелетие.

«Предназначение и функции, приписываемые нингё, менялись вместе с историческими эпохами и событиями, – говорит Киносита. – В средние века увидеть нингё считалось дурным предзнаменованием, но случалось, что в них видели и добрый знак. В период Эдо, когда такие болезни как оспа и корь были широко распространены, появился персонаж по имени Дзиндзя-химэ (дева святилища), пророческое существо, предшествующее Амабико и Амабиэ».

«Дева святилища» была служанкой в подводном дворце морского дракона Рюгудзё и, как говорят, была замечена в 1819 году у берегов провинции Хидзэн (ныне входит в префектуры Сага и Нагасаки). Она предсказала семь лет хорошего урожая, но также предупредила о болезни под названием корори (ассоциируется с холерой), и наказала нарисовать свой портрет, чтобы защитить от инфекции тех, кто будет смотреть на него. У Дзиндзя-химэ было женское лицо на теле дракона, с двумя рогами на голове и тремя зубцами на хвосте. Она считается разновидностью нингё.

Дзиндзя-химэ (дева святилища) (предоставлено Музеем Миёси Мононокэ)

За пределами Японии

Мумифицированные нингё демонстрировались как диковинки в период Эдо. Их популярность подогревалась поверьем, что один их вид может защитить от болезней и подарить долголетие. Некоторые из них в конечном итоге оказались в святилищах и храмах.

Киносита полагает, что эти мумии изготавливались начиная с периода Эдо и до начала эпохи Мэйдзи (1868-1912). «Они демонстрировались на ярмарках, а некоторые достигли Европы. На них был огромный спрос. Наверняка были очень хорошие мастера, которые специализировались на создании этих мумий».

Экземпляр, который сейчас находится в Национальном этнологическом музее в Лейдене в Нидерландах, был доставлен голландцем из торгового поста в Дэдзиме, Нагасаки, в начале девятнадцатого века. Мумифицированная «Русалка с Фиджи» американского импресарио П.Т. Барнума, вызвавшая фурор в 1842 году, также, вероятно, была сделана в Японии. Эти и многие подобные мумии были сшиты из туловища обезьяны и хвоста лосося или другой рыбы. В «Хронике экспедиции американской эскадры к Китайским морям и Японии» коммодор Мэтью Перри упоминает создание русалки японским рыбаком как пример научных знаний японцев и их изобретательности.

Сегодня мумии нингё хранятся в храмах и святилищах по всей Японии, и, как считается, по-прежнему обладают способностями даровать долголетие, хорошее здоровье, безопасные роды и защитить от несчастий. Не все они выставляются на всеобщее обозрение и общее их число неизвестно.

Мумия в буддийском храме Камуро Карукая-до у подножия горы Коя в Хасимото, префектура Вакаяма, признана префектурой народным культурным достоянием. Около 60 сантиметров в длину, выражением лица и позой она напоминает персонажа картины «Крик» Эдварда Мунка, и связана с нингё, упомянутым в «Анналах Японии». В храме Гандзёдзи в городе Хигасиоми (префектура Сига) хранится мумия, похожая на неё по форме и предполагаемому происхождению.

Мумии похожей формы хранятся также в храме Мётидзи в Касивадзаки (префектура Ниигата), и в Тэнсё Кёся в Фудзиномия (префектура Сидзуока). Последний экземпляр очень крупный, 170 см в длину. Между тем, в Дзуйрюдзи в Осаке есть мумия с длинными волосами и раскинутыми руками, а в Котохирагу в префектуре Кагава – мумия, лежащая на животе с поднятой головой.

Исследование мумии

Университет науки и искусств Курасики в префектуре Окаяма в настоящее время проводит анализ мумии нингё из храма Эндзюин в Асакути в той же префектуре. Киносита заинтересовался этим экземпляром, когда в материалах натуралиста из Окаямы Сато Киёаки (1905-98) обнаружились негативы фотографий мумии. Сато – автор первого словаря сверхъестественных существ японской мифологии, ёкай, опубликованного в 1935 году. Через Музей естественной истории Курасики Киносита попросил университет организовать исследовательскую группу для изучения этого артефакта.

«С разрешения храма Эндзюин я осмотрел мумию. Она выполнена в «стиле Мунка», всего около 30 см в длину. На первый взгляд, она меньше чем все другие мумии, которые я видел», – делится впечатлениями Киносита.

Документ, подтверждающий происхождение мумии (предоставлено Университетом науки и искусств Курасики)

Коробка с мумией содержит документ, озаглавленный «Сушеный нингё». Киносита сообщает: «В документе объясняется, что нингё был выловлен в море у Тоса (ныне префектура Коти0 в годы Гэмбун (1736-1741), и поскольку он был необычным, его высушили и привезли в Осаку. Семья Кодзима из Фукуямы, префектура Хиросима, купила его и хранила как семейную реликвию. Затем он попал в Эндзюин, но как именно – мы не знаем».

Согласно промежуточному отчёту, опубликованному в апреле, волосы, брови, уши, руки и кисти с пятью пальцами и плоскими ногтями характерны для приматов. Зубы, впрочем, могут принадлежать хищной рыбе. Кроме того, некоторые чешуйки на верхней половине мумии отличаются от чешуек на нижней половине. Ожидается, что окончательный отчёт, который также будет включать в себя исследования фольклора, будет опубликован этой осенью.

Мумия из Эндзюина (слева) и Куида Кодзэн, настоятель храма, наблюдают за компьютерной томографией. Этим летом мумия будет выставлена в Музее естественной истории Курасики. (предоставлено Университетом науки и искусств Курасики)

Киносита комментирует: «Университет проведёт анализ ДНК, чтобы установить соответствие с конкретным видом рыбы, и радиоуглеродное датирование, чтобы определить время её происхождения. Подключив также мой исторический и этнографический подход, мы рассчитываем пролить новый свет на историю и происхождение нингё».

Начиная с эпохи Мэйдзи, выдвигались гипотезы о том, что же на самом деле люди принимали за нингё – от саламандр, дюгоней и ламантинов до морских львов, тюленей и ремнетелых рыб. Какова бы ни была правда, вера в нингё как в реальных существ сохранялась до конца периода Эдо, и люди искренне верили в даруемые ими добрые предзнаменования. Бесчисленные материалы и различные мумии, которые были бережно сохранены до наших дней, показывают, что в сердцах японцев нингё отведено гораздо более важное место, чем просто воображаемым существам.

Фотография к заголовку: Деталь изображения нингё, найденного на месте археологических раскопок Судзаки в префектуре Акита, слева (предоставлено Советом по образованию префектуры Акита; © Jiji), и мумия нингё из храма Эндзюин (предоставлено Университетом науки и искусств Курасики)