Коронавирус и одинокие матери: потеря работы, доходов и «беспомощность» в режиме чрезвычайной ситуации

Общество 04.02.2021

Ухудшение состояния экономики, которым сопровождается распространение коронавируса нового типа, несет угрозу жизни домохозяйств, в которых родитель воспитывает детей в одиночку. Многие одинокие матери оказались в уязвимом положении, поскольку работают на условиях непостоянной занятости – на почасовой оплате либо через компании по временной командировке персонала. В периоды ухудшения экономической конъюнктуры руководство предприятий использует их в качестве «аварийного клапана» при проведении так называемой «реструктуризации» – сокращении персонала или урезании зарплат. Как живется после повторного объявления чрезвычайного положения одиноким матерям с детьми на руках?

English
日本語
简体字
繁體字
Français
Español
العربية
Русский

Потеря работы к Новому году

На календаре было 31-е января, последний день уходящего года. Косметолог Маэда Томоми (имя изменено), работница одного из столичных салонов красоты на условиях неполной занятости, которая ещё осенью получила от начальства рекомендацию увольняться, в этот день была вынуждена попрощаться со своей работой. Последняя зарплата поступила в середине января. Выходного пособия нет. Сейчас она изо всех сил старается найти работу через национальную службу трудоустройства «Харо ваку», но отыскать ничего не удается. Томоми, которая растит сына-старшеклассника и дочь-учащуюся средних классов школы, день за днём снедает тревога.

В этом положении она оказалась из-за ряда неприятных обстоятельств. В апреле прошлого года, когда из-за распространения коронавируса стало быстро снижаться количество клиентов, Томоми решительно потребовала от руководства салона предоставить защитные маски и обеззараживающую жидкость, а также улучшить санитарные условия, установив аппараты для очистки воздуха и т. п., чем навлекла на себя недовольство руководства. «Я всего лишь сказала им о том, что разумеется само собой для защиты самих себя и клиентов, а в ответ услышала что-то в духе: “От вас слишком много требований”».

Раздражение у руководства вызывали и её вопросы по поводу ведения журнала учета рабочего времени. В сентябре начальство вызвало её в офис, чтобы заявить: «Из-за коронавируса наше заведение оказалось на грани выживания. Мы ценим ваши профессиональные навыки, но выручка есть выручка...» На вопрос Маэды: «Вы хотите, чтобы я уволилась?» прозвучал ответ: «Мы этого не говорили».

Ожидающие очереди в офисе службы трудоустройства «Харо ваку» в токийском районе Синагава (фотография «Кёдо цусин»)

Разочаровавшись, Маэда предложила, чтобы её уволили «по обстоятельствам компании», но получила отказ, и в конечном итоге она была вынуждена уйти с завершением года «по личным обстоятельствам». В других салонах работники с неполной занятостью тоже были вынуждены увольняться. Могли ли они знать, в каком уязвимом положении они окажутся из-за этого шага? Пусть Маэда и работала на условиях неполной занятости, она – ветеран своего дела с многолетним стажем, специалист по наращиванию ресниц. В полной уверенности в собственных умениях, с осени прошлого года она обошла около 20 салонов красоты. Но все они отказывали Маэде, которой за 40 лет – возрастной рубеж, за которым трудоустройство оказывается крайне затруднительным. Так что теперь ей приходится ходить в службу трудоустройства, пытаясь отыскать хоть какую-то работу.

В нынешних условиях ей сильно аукнулось то, что она была вынуждена уволиться по личным обстоятельствам. Будь она уволена в связи с обстоятельствами компании, она получила бы пособие по безработице уже через семь дней, но при уходе по собственным обстоятельствам в принципе пособия нужно ждать три месяца и более. Так что если Маэда не отыщет работу, ей придется оставаться без каких-либо доходов до конца апреля. Пока она работала, заработок составлял немногим менее 100 тыс. йен на руки. Вместе с пособиями на детей на сумму порядка 50 тыс. йен в месяц денег на жизнь едва хватало.

Она считает, что должна сама растить и обеспечивать своих детей, не полагаясь на престарелых родителей, но тревогам нет ни конца, ни края. «В конце концов, мне просто некуда податься. С каждым днем меня все больше снедают нетерпение и тревога».

«Аварийный клапан» трудоустройства

Согласно опросу, проведенному Министерством здравоохранения, труда и социального обеспечения, число работников, которым было отказано в дальнейшем трудоустройстве из-за коронавируса, продолжает увеличиваться с весны прошлого года, и по состоянию на 8 января оно достигло в общей сложности 80 836 человек (включая ожидаемые увольнения).

С тех пор, как весной прошлого года стал распространяться коронавирус, у некоммерческой организации «Мояи», которая занимается поддержкой людей, сталкивающихся с жизненными трудностями, число обращений за консультацией выросло в несколько раз по сравнению с обычными годами. На раздачу питания, организованную «Мояи» в здании токийской администрации в самом начале нового года, собралось более 200 человек. Среди тех, кто обращается за советом, множество молодых людей и одиноких матерей, которые никогда прежде не обращались за помощью в связи с бедностью, но неожиданно лишились работы. При всём разнообразии профессий их объединяет одно: все они работали на условиях неполной занятости.

«Работники с неполной занятостью – это своего рода «аварийный клапан» для управляющих персоналом, позволяющий «спустить пар». Вероятно, многие предприятия вынуждены увольнять работников, совсем того не желая, и тем не менее, когда руководству становится тяжело, в первую очередь они заботятся о сохранении трудоустройства штатного персонала. В сравнении с ними у сотрудников с неполной занятостью приоритет куда как ниже», – констатирует директор-распорядитель «Мояи» Ониси Рэн.

Между тем множество людей, хоть и не лишившись работы, как Маэда, столкнулись с падением доходов. По результатам опроса в связи с коронавирусом, проведенного группой поддержки одиноких матерей «Сингуру мазазу фораму», доля матерей-одиночек, ответивших «доходы уменьшились», достигает 59%. Будучи стеснены в средствах и прежде, из-за дополнительного снижения доходов они вынуждены существовать, едва сводя концы с концами.

«На бреющем полёте»

Нисита Рин (имя изменено), которая работала по трудовому соглашению в компании, импортирующей спортивный инвентарь, в феврале прошлого года столкнулась с внезапным снижением оплаты труда, а в марте и апреле и вовсе работала без зарплаты. Компания закупала свои товары в Италии и Китае. Коронавирус быстро распространился в обеих странах, и поступления прервались. Клиенты один за другим отменяли заказы, и финансовое положение компании ухудшалось с каждым днем. «Если и дальше придется работать без зарплаты, то сбережения быстро иссякнут», – рассудила Нисита. В мае она уволилась.

К счастью, другая работа нашлась сразу. Благодаря опыту стажировки в США во время учебы в университете ей удалось воспользоваться своими языковыми навыками и найти работу в качестве фрилансера-письменного переводчика английского языка. Но при такой форме занятости нет никаких социальных гарантий из тех, которыми располагают работники компаний, да и работа то есть, а то нет. Сотрудницей внешнеторговой фирмы она зарабатывала в месяц «чистыми» около 170 тыс. йен, а теперь в удачные месяцы выходит 100 тыс., а в неудачные – порядка 40 тыс. йен.

Каждый раз, когда удаётся заработать побольше, Нисита откладывает часть денег, а когда заработок падает – приходится задействовать эти запасы. «Словно на бреющем полете: случись что-то непредвиденное – и будут крупные неприятности». Жить приходится очень скромно – она вынуждена, насколько возможно, экономить на продуктах и полагаться на продовольственную помощь одной из некоммерческих организаций. А ведь ей необходимо не только заботиться о ребенке, но и ухаживать за пожилыми родителями.

Примеры экономии, к которым прибегают одинокие матери

В какой-то из приёмов пищи отдавать свою порцию детям или питаться два раза в день.
Когда в доме мало риса – готовить вместо риса рисовый отвар.
Готовить бульон или суп мисо объёмом побольше, чтобы наполнить желудок этим дополнительным объёмом воды.
Пользоваться услугами благотворительных организаций, раздающих питание.
Покупать в супермаркетах уценённые товары.
Пользоваться питьевой водой в общественных парках; насколько возможно, ходить в туалет за пределами дома.
Не покупать учебные пособия, а находить в интернете и переписывать содержание.
Продать через приложение-виртуальный блошиный рынок «Мэрукари» всё, что только можно продать.

Источник: опрос о влиянии коронавируса, проведенный группой поддержки одиноких матерей «Сингуру мазазу фораму»

В школе тоже неладно

Воздействие, оказываемое коронавирусом, не обходит стороной и учебные заведения. В столичной городской начальной школе, где учится сын Ниситы, обстановка стремительно ухудшается. Школьный район и раньше считался непростым, а теперь даже в начальной школе то и дело кого-то избивают. «Наверное, и у детей, которые из-за коронавируса лишены возможности пойти поиграть на улице, накапливается стресс. Чуть что – так и лезут в драку. Школа как таковая с этим справиться не может». Сына тоже побили, до травм, так что пришлось запретить ему ходить на учебу.

Между тем некоторым предприятиям разгар коронавируса даже пошел на пользу из-за спроса, связанного с тем, что люди вынуждены становиться затворниками. В одной из таких компаний – складских и логистических услуг – трудилась Яхаги Мадока (имя изменено). Весной прошлого года она заболела. В июне врачи обнаружили у неё рак. С марта возросло количество сверхурочной работы. Впрочем, неизвестно, насколько это связано с возникновением болезни. Быть может, к ней привел многолетний чрезмерный труд.

На работе пришлось взять отпуск, а после медицинских операций в июле-августе до октября пролежать в больнице. Всё это время дочь, которая учится в четвертом классе начальной школы, находилась на попечении подруг и соседей. Из-за риска заражения коронавирусом мать и дочь даже не могли видеться и очень тосковали друг по другу. В конце года пришлось съехать с квартиры и перебраться в центр поддержки матери и ребенка, где жилье бесплатное. Здоровье ещё не восстановилось настолько, чтобы снова выйти на работу, но Мадока смотрит в будущее позитивно: «Поскольку у меня ребенок, я не могу остановиться на полпути. Остаётся только держаться изо всех сил».

«Всему есть предел»

В обстановке, когда идёт третья волна заражений, а число скончавшихся от коронавируса по всей стране уже достигло четырех тысяч, 7 января правительство вслед за прошлогодним было вынуждено повторно объявить чрезвычайное положение. При этом его охват пришлось дополнительно распространить от столицы и её окрестностей на регион Кансай и Нагою.

Премьер-министр Суга Ёсихидэ объявляет о введении чрезвычайного положения (фотография «Кёдо цусин»)

По словам члена подкомиссии при правительстве по мерам реагирования на коронавирус Кобаяси Кэйитиро (ведущий исследователь Токийского фонда политических исследований), «Приходится отложить в сторону налаживание экономики и в первую очередь сосредоточиться на снижении числа инфицированных. (Правительству) следовало бы быстрее принимать решение о смене фазы». Ещё во второй половине ноября в подкомиссии шли горячие дебаты по поводу рекомендации остановить действие кампании Go To (кампания в поддержку пострадавших от эпидемии сфер бизнеса – туристической, общественного питания и т. п. – прим. ред.) в связи с перерастанием ситуации в «третью фазу» (которая определяется как «быстрый рост заражений»), однако власть смогла решиться решиться на полную остановку этой кампании только спустя полтора месяца.

Задержка с реагированием очевидно привела к необходимости принимать энергичные меры для сдерживания инфекции, крупномасштабные меры экономической помощи для смягчения побочных эффектов. А еще от власти требовалось обратиться к населению с ясным и четким посланием.

С объявлением чрезвычайного положения ресторанам и питейным заведениям в качестве меры профилактики заражений было предложено сократить часы работы до 8 вечера, но это привело к тому, что посетители просто стали собираться в обед. «Внимание обращено только на вечерние застолья, а люди воспринимают это как разрешение делать что угодно днем. Обратиться к населению получилось не слишком удачно», – считает Кобаяси. Несмотря на призыв перейти на удалённый режим, количество пассажиров, которые ездят на работу и обратно, не слишком сократилось, и Кобаяси сомневается, допустимо ли отменять объявленное чрезвычайное положение примерно через месяц, как это и планировалось, несмотря на то что система медицинского обслуживания балансирует на грани коллапса.

Продление действия чрезвычайного положения вызывает опасения по поводу воздействия на экономику, которым обернётся это решение. Бывший косметолог Маэда, которая считала: «В крайнем случае, устроюсь на первое время в какой-нибудь ресторан», не скрывает беспокойства: «Искать работу всё труднее».

Как утверждают, пособия предприятиям на поддержание занятости с целью компенсировать оплату персоналу за время вынужденных простоев тоже не приносят никакой пользы внештатным работникам. Хотя в конце прошлого года правительство решило выделить дополнительную помощь одиноким родителям (50 тыс. йен), по мнению Кобаяси, вероятно, необходимо, сосредоточив усилия на тех, кто оказался в тяжелом материальном положении, не ограничиваться единовременной выплатой, а «оказывать им прямую денежную помощь в течение какого-то времени». Он считает, что в новом финансовом году (начинается с 1 апреля) в зависимости от положения в экономике, вероятно, тоже потребуется принимать дополнительный бюджет.

«Когда ситуации предвидится конец, можно и перетерпеть, но сейчас всё крайне нестабильно, и многие предприятия, наверное, ломают голову, как же им быть с персоналом, – сетует директор-распорядитель НКО «Мояи» Ониси Рэн, – восстановление экономики не может больше ждать. Население сильно страдает, и его жизнь необходимо поддержать. Рано или поздно, но всему есть предел».

Фотография к заголовку: Мать-одиночка в городе Сэндай (фотография «Кёдо цусин»)

Статьи по теме

матери-одиночки коронавирус