Роман, переживший века
История японской литературы начинается с написанных в начале VIII века «Записей о деяниях древности» (Кодзики, 712), и с тех пор длится уже более 1300 лет. Пожалуй, наиболее известным произведением японской классической литературы является «Повесть о Гэндзи» (Гэндзи-моногатари, ок. 1005), которая незримо присутствует в повседневной жизни японцев.
При этом следует отметить удивительную жизненную силу этого романа. При резком изменении условий среды те живые существа, которые не могут приспособиться к ним, начинают вымирать. Известнейшим примером было исчезновение динозавров. Такое происходит и с художественной литературой – бывает, что произведения, в какой-то период являвшиеся краеугольным камнем культуры, при быстрой смене системы ценностей, политической или экономической системы, исчезают из поля зрения.
Однако «Повесть о Гэндзи», появившаяся в XI веке, в период расцвета политической власти аристократии при неразвитой денежной экономике, сохраняла свою популярность и в периоды войн, и в мирные времена, и при господстве самураев, и после учреждения демократии, при капитализме и в век информационных технологий.
Секрет заключается в реальности, которую неоднократно воссоздавала «Повесть» во времена внезапных культурных перемен. Само собой разумеется, текст, составляющий «Повесть о Гэндзи», оставался без изменений – менялись требования, которые предъявляли читатели к этому произведению, или, говоря иначе, основная тема произведения (то послание, которое читатели в нём видят), менялась в соответствии новыми историческими условиями. «Повести» всегда удавалось порождать новое послание, отвечая на запросы читателей, стремившихся прочитать произведение по-новому, так чтобы оно соответствовало резкому повороту истории.
От книги о красоте к учебнику по управлению государством
Первая серьёзная перемена произошла в XIII веке, через 200 лет после написания «Повести». Знаток и сочинитель японских стихов Фудзивара-но Тэйка (1162-1241) поработал над сопоставлением вариантов и редактированием текста. Во времена, когда книгопечатание ещё не было изобретено, книги переписывали от руки, и за 200 лет переписывания накопились серьёзные различия в разных вариантах книги, и для того, чтобы она сохранила свою культурную роль, необходимо было сверить разные версии. Тэйка определил порядок чтения и содержание 54 глав книги. С этого времени «Повесть о Гэндзи» обрела статус классического произведения, которое читают и перечитывают. Тогда же начались исследования по обретению новых смыслов, заложенных в «Повести».
Фудзивара Тэйка (Курихара Нобумицу «Сёдзосю», Национальная библиотека парламента Японии)
Тэйка основной темой «Повести» считал красоту. Период, когда сословие воинов буси вооружённой силой взяли власть в свои руки и создавали сёгунское правительство бакуфу, был смутным временем. Живший в те времена Тэйка, будучи представителем сословия родовой аристократии, создал прекрасный образ элегантности и изящества мияби, характеризовавшего ушедшие в прошлое времена расцвета императорского правления.
Тэйка также составил антологию знаменитых стихов вака прошлых времён – «Сто стихотворений ста поэтов» (Огура хякунин иссю). Используя красивые слова «Повести о Гэндзи», составляя изящные стихи с прекрасным содержанием, он создавал идеальный мир, гораздо лучший окружавшей его действительности.
Ещё через 250 лет появился монах Соги (1421-1502) – странствующий поэт, путешествовавший по всей Японии, известный также тем, что им потом восхищался знаменитый поэт хайку Мацуо Басё (1644-1694). Соги жил в смутные времена, когда японское общество, раздираемое сильными разногласиями, погружалось в эпоху Сэнгоку, эпоху Воюющих провинций (втор. пол. XV-конец XVI вв.).
Портрет монаха Соги (Исторический музей Ямагути преф. Ямагути)
Период Сэнгоку хорошо характеризует выражение гэкокудзё, «низы побеждают верхи». Вассалы свергают господ, сыновья изгоняют отцов, вассальные и родственные отношения совершенно разрушаются. Множатся политические браки, и даже супруги уже не могут доверять друг другу.
В это смутное время периода Сэнгоку, когда разрушались отношения между людьми, монах Соги от всей души желал становления идеального общества, в котором бы люди жили в гармонии, определяемой отношениями между мужьями и жёнами, родителями и детьми, сюзеренами и вассалами, друзьями, учителями и учениками – поэтому он в «Повести о Гэндзи» находил идеальные отношения между людьми, в том числе и доверительные отношения между правителями и народом, и считал именно это важнейшим уроком для читателя.
Для Соги «Повесть» была не сочинением о прекрасном, а трактатом о теории политики, или учебником управления, необходимым для обретения мира и гармонии.
Мотоори Норинага создаёт собственную интерпретацию
Через 100 лет после смерти Соги и около 600 лет после того, как Мурасаки Сикибу написала «Повесть о Гэндзи», наступил долгий период мира, которого так ожидало японское общество и который историки, по аналогии с Pax Romana назвали Pax Tokugawana, «мир, установленный сёгунами рода Токугава».
В 1603 году Токугава Иэясу (1542-1616) учредил правительство бакуфу в Эдо, упрочил систему разделения сословий синокосё, «воины, крестьяне, ремесленники, торговцы» и смог обеспечить народу мирную и культурную жизнь. «Эдоское настроение» проявлялось в одежде, питании и жилье простых людей, наслаждавшихся мирной жизнью.
Пиком расцвета Pax Tokugawana считается период Гэнроку (1688-1704). Крупнейшим знатоком «Повести о Гэндзи» тогда считался Китамура Кигин (1624-1705). Кигин, который был также и наставником Мацуо Басё, прошёл обряд кокин дэндзю, посвящения в традицию толкования «Собрания старых и новых песен Японии» (Кокинвакасю) и смежных дисциплин, связанных с именем Соги.
Китамура Кигин (портрет из Музея Кигина)
Кигин упорядочил толкования «Повести о Гэндзи», начиная от работы Тэйка, Соги и заканчивая собственными изысканиями. Он рассматривал «Повесть» как книгу о пути политики, в которой между правителями и народом существует взаимное доверие, и как нравственный канон, указывающий правильный способ жизни. Таким образом, в его глазах «Повесть» – это учебник для желающих мира людей, показывающий, правильный способ жить с радостью и правильный способ умереть, чтобы возродиться на Чистой Земле.
Через 100 лет после Кигина Мотоори Норинага (1730-1801) выступил против толкования «Повести о Гэндзи» как учебника политики и этики. С его точки зрения, основной темой «Повести» был эстетический принцип моно-но аварэ, «печального очарования вещей». Такое очарование в том числе – и честное выражение своих чувств, способность к которому человек утрачивает, привыкая к моральным нормам и приобретая знания.
Например, принц Гэндзи, главный герой «Повести», искренне любил Фудзицубо, которая была женой императора, его отца. С точки зрения морали – такая связь совершенно недопустима, однако принц отдался на волю чувств, и у них даже родился ребёнок – его искренняя любовь заставила его пойти против того, что ей мешало – морали и закона.
Мотоори Норинага, автопортрет в возрасте 61 года (Музей Мотоори Норинага)
Научная дисциплина кокугаку, «изучение (собственной) страны», которую создал Норинага, сыграла важную роль в падении сёгунского правительства бакуфу в XIX веке. Под её влиянием «воины-патриоты, поддерживающие императора» были убеждены, что страной должны управлять не лидеры воинского сословия по поручению императора, а сам император, а для этого необходимо свергнуть бакуфу, сохранявшее сословное деление на воинов, крестьян, ремесленников и торговцев. Новые времена требовали не «гармонии и мира», а моно-но аварэ, которое обнаружил в «Повести о Гэндзи» Мотоори Норинага. Поддерживавшие императора самураи верили, что в тот момент важны не столько стабильность и мир, сколько решимость сражаться за любовь и претворение в жизнь идеалов. Благодаря этому сословная система была разрушена, и было образовано правительство Мэйдзи, реализовавшее равенство четырёх сословий. Учение Норинаги придавало императорским воинам решительности и открыло путь новому периоду в истории страны.
Переводы помогают расширить круг читателей
С наступлением новой эпохи продолжились попытки нового прочтения «Повести о Гэндзи», которое соответствовало бы запросам времени.
Ёсано Акико (1878-1942) обратила внимание на тяжёлые страдания, которые выпали на долю женщин, любивших принца Гэндзи. Исследователи, о которых мы говорили до сих пор – Фудзивара-но Тэйка, Соги, Китамура Кигин, Мотоори Норинага – были мужчинами. Они рассматривали происходящее «здесь и сейчас» с точки зрения Гэндзи, который тоже был мужчиной.
Ёсано Акико (предоставлено Национальной парламентской библиотекой)
В XI веке, когда была написана «Повесть», один мужчина мог иметь отношения с несколькими женщинами. Во времена, когда жила Акико, само собой разумеется, уже установилась моногамия. Однако же, несмотря на то, что форма брака изменилась, страдания любви в отношениях мужчин и женщин остались теми же, на что и обратила внимание Акико.
Если и при полигамии, и при моногамии женщина не может обрести счастье, что же такое тогда брак? Неужели любовные чувства между мужем и женой не выполняют функцию основы отношений между людьми? Этот вопрос равно беспокоит и Мурасаки Сикибу, и Акико, хотя между ними пропасть в 900 лет. Акико интерпретирует «Повесть» не как рассказ о мире и не как повествование о моно-но аварэ, она видит в ней роман о страданиях женщины. В этом смысле «Повесть» возвращается к исходной точке, к тому моменту, когда её писала Мурасаки Сикибу.
Акико также перевела написанную не слишком понятным старинным языком «Повесть» на современный японский язык, предоставив возможность ознакомиться с ней большому кругу читателей. Переложенная на лёгкий для восприятия разговорный язык «Повесть» стала настолько же близка читателям, как и современные романы. Так она из классики возродилась в качестве современного произведения. За Акико последовал ряд писателей, которые брались за перевод – Танидзаки Дзюнъитиро (1886-1965), Энти Фумико (1905-1986), Танабэ Сэйко (1928-2019), Хасимото Осаму (1948-2019), Сэтоути Дзякутю (род. в 1922), Какута Мицуё (род. в 1967) и другие.
Артур Вэйли (1889-1966) перевёл «Повесть» прекрасным английским языком. Он надеялся, что она поможет возродиться европейской цивилизации в те времена, когда она зашла в тупик между двумя мировыми войнами.
Для Вэйли в «Повести» воплощались два важных фактора – утончённость зрелой цивилизации и критика цивилизации перед лицом кризиса. Его современное прочтение «Повести» стало как бы слиянием мыслей Фудзивара-но Тэйка и монаха Соги.
С публикацией перевода Вэйли «Повесть о Гэндзи» вошла в сокровищницу мировой литературы, и воплощённая в ней радость восприятия «здесь и сейчас» стала общей собственностью людей во всём мире.
«Картины в форме веера по Повести о Гэндзи», Глава «Кагэро» (Гэндзи моногатари утива гадзё, Хранилище материалов о японской литературе). Разлучённый с любимой Каору (сын Гэндзи) проходит через комнату, где собрались придворные дамы, любуется полевыми цветами и ведёт остроумный разговор с одной из дам.
Фотография к заголовку: «Картины в форме веера по Повести о Гэндзи», Глава «Хасихимэ» (Гэндзи моногатари утива гадзё, Хранилище материалов о японской литературе). Каору осенним вечером любуется луной и неожиданно встречает прекрасных сестёр, играющих на цитрах кото, и почувствовал любовь, которая заставила его отказаться от намерения уйти из мира.
