Музей Института Ноборито: воспитание в духе мира

Кампус Икута Университета Мэйдзи расположен на холмах в городе Кавасаки (префектура Канагава). На территории кампуса можно найти множество памятных мест, имеющих особое историческое значение. Например, пожарный гидрант с эмблемой Императорской армии Японии в виде пятиконечной звезды, огромный кенотаф в память о погибших животных и пограничные знаки с высеченным на них словом «Армия». Всё это – остатки Девятого армейского научно-исследовательского института, обычно называемого Научно-исследовательским институтом Ноборито, который находился в ведении императорской армии Японии с 1939 по 1945 год.

Пограничный знак рядом с музеем (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Университет Мэйдзи приобрёл этот участок в 1950, после недолгого его использования университетом Кэйо и институтом Китасато. Некоторые из зданий были сохранены в первозданном виде, и в одном из них, в южной части кампуса, сейчас располагается Музей-лаборатория Ноборито по воспитанию в духе мира Пограничные камни, пожарный резервуар и склад боеприпасов времён войны окружают здание, в котором раньше располагалась исследовательская лаборатория, занимавшаяся разработкой биологического и химического оружия.

Внешний вид музея Ноборито (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Научно-исследовательский институт Ноборито, занимавший 33 гектара земли, которая сейчас находится на территории кампуса университета Мэйдзи, был основан в 1939 году. Его целью были разработка и производство средств для проведения секретных операций, начиная от химического и радиоволнового оружия и заканчивая зажигательными бомбами на воздушных шарах и поддельной китайской валютой – всё это на самом деле нашло применение во время войны.

Институт изготовил около 10 000 аэростатных бомб, каждая из которых имела 10 м в диаметре. Воздушные шары, несущие зажигательные бомбы, были запущены с японского побережья Тихого океана в направлении США. 1000 из них достигла Северной Америки. Также для дестабилизации экономики противника была изготовлена поддельная валюта на сумму, эквивалентную 4 миллиардам йен, которая фактически циркулировала в Китае.

Макет воздушного шара, оснащённого бомбой (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Помимо макета бомбы на воздушном шаре в музее представлена благодарственная грамота от премьер-министра военного времени Тодзё Хидэки, в которой он благодарит сотрудников института за их усилия по разработке ядов.

Грамота от премьер-министра Тодзё Хидэки (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Каждый тщательно описанный экспонат рассказывает свою историю, но найти их музею нелегко. Профессор университета Мэйдзи и директор музея Ямада Акира объясняет: «Одна из слабых сторон нашего музея – недостаток оригинальных материалов. Поскольку Институт Ноборито занимался секретными военными операциями, все свидетельства этого были уничтожены или сожжены после войны. Оригинальных артефактов или документов для экспозиции сохранилось мало».

«Уничтожить все улики»

В институте около тысячи местных жителей работали в качестве ассистентов под руководством примерно ста технических офицеров. Когда в 1945 году война близилась к концу и вторжение в Японию казалось неизбежным, армия разделила институт на отделы, которые перенесла в другие районы Японии: префектуры Нагано и Фукуи. Утром 15 августа, в день, когда должно было быть объявлено о безоговорочной капитуляции Японии, Генеральный штаб сухопутных войск отдал приказ уничтожить все свидетельства секретных разработок института, чтобы они не попали в руки победителей. Сотрудники поспешно выполнили приказ. Многие из них умерли, так и не рассказав о своей работе.

Лишь около 40 лет спустя, в середине 1980-х годов, завеса секретности, окружавшая институт, была наконец приоткрыта. Прорыв совершили старшеклассники.

В 1988 году группа местных жителей, занимавшихся историческими исследованиями, «Академия мира Кавасаки» («Кавасаки Накахара Хэйва Гаккю»), возглавляемая бывшим учителем средней школы Ватанабэ Кэндзи, разместила объявление в газетах и организовала несколько визитов на территорию института. Ватанабэ делал это в надежде, что откликнется кто-нибудь, знающий местную историю.

Ватанабэ Кэндзи, инициатор исследований Института Ноборито (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Во время пятого такого визита пожилой мужчина сообщил, что у него есть список коллег по институту. Он составил этот список, тоскуя по молодости и надеясь снова увидеть своих сослуживцев. Старшеклассники из исследовательской группы составили опросник, который разослали 90 людям из списка, получив около 20 ответов. Одна респондентка, работавшая машинисткой в институте, отдала группе пачку документов, которые она когда-то тайком взяла домой, чтобы практиковаться в машинописи.

Телекомпания NHK показала документальный фильм о том, как жители Кавасаки пытались восстановить местную историю военного времени. Посмотрев эту передачу, ученики средней школы Акахо в Комагане (префектура Нагано), начали собирать свидетельства очевидцев об институте, часть которого была переведена в их город. Они посетили район, где располагался институт, и встретили пожилого мужчину, который рассказал, что работал там. После нескольких визитов школьников к нему домой он решил, что расскажет им свою историю.

Этим человеком был Бан Сигэо, директор института по исследованиям и разработкам в области секретных операций, долгое время работавший бок о бок с Синодой Рё, который возглавлял институт до конца войны, а до этого работал в его предшественнике – Научно-исследовательском институте армии. В 1989 году Бан начал рассказывать студентам о работе института.

Запретная тема

Поначалу Бан не был готов к разговору, но когда школьники навестили его в летнем доме в префектуре Нагано, он понял, что пришло время излить душу. Вот что он говорит в книге «Правда об Институте армии Ноборито» (Рикугун ноборито кэнкюдзё-но синдзицу).

«Сейчас молодые люди с невозмутимым видом спрашивают: “Действительно ли Япония вступила в войну с США?” Прежде чем смеяться над их невежеством, следует осознать, что нынешнее поколение, внуки тех, кто пережил войну, могут воспринимать её только как нечто, происходящее где-то ещё, в какой-то другой, далёкой стране».

Как считает Ямада, именно контакт с поколением, которое на самом деле ничего не знало о войне, заставило пересмотреть свою позицию тех, кто раньше хранил молчание. Если бы Бан не заговорил сейчас, правда о войне была бы похоронена навсегда. Говорить о ней стало самым важным способом поделиться своей частью истории.

Директор музея Ямада Акира считает, что важно откровенно говорить о войне, чтобы передать уроки истории (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Бан написал свою книгу через четыре года после того, как дал интервью школьникам. В ней он подробно описал эксперименты с ядами и радиоволновым оружием, а также изготовление фальшивых денег – то, о чем уже рассказал студентам. Но в книге также раскрыт секрет, которым он не смог с ними поделиться.

У Бана сохранились фильтры такого же типа, как те, что использовались на полях сражений Второй мировой войны, с грифом «военная тайна» (© Ёкодзэки Кадзухиро)

В Китае проводились эксперименты на людях с использованием яда, который Бан разработал в институте. Он присутствовал на экспериментах, проводимых «Отрядом 1644» – аналогом печально известного «Отряда 731». В его книге подробно описано, как яд вводился китайским военнопленным и преступникам, приговоренным к смертной казни, а также исследования смертельных доз и видов смерти. Текст написан без эмоций, но Бан завершает его словами раскаяния:

Земная сторона войны до сих пор была похоронена, ...но пришло время заполнить пробелы истории, помолиться за души тех, над кем проводились эксперименты, и от всего сердца надеяться на мир.

Бан скоропостижно скончался в ноябре 1993 года, вскоре после завершения работы над своей рукописью. Опубликованная после его смерти книга излагает исторические факты. Правда была спасена от вечного забвения.

Ямада говорит: «Молодые люди, которые никогда не были на войне, проделали великолепную работу по розыску свидетельств. Без информации, которую они собрали в своих интервью, мы никогда бы не смогли создать музей».

Случайные артефакты

Ямада не устаёт напоминать, что людям, не заставшим войну, важно не потерять историческую память о ней. Часто бывает так, что ранее скрытая информация всплывает благодаря случайности.

«Когда сотрудники музея, готовившие тематическую выставку, связались с производителем бумаги, корпорацией “Томоэгава”, чтобы узнать, сохранились ли там какие-либо записи военного времени, один из сотрудников упомянул, что в одном из их хранилищ обнаружилась пачка бумаги для изготовления резервных банкнот, и что это может иметь какое-то отношение к институту».

Резервные банкноты были валютой марионеточного государства Японской империи в Китае во главе с Ван Цзинвэем (1883-1944). Поскольку за пределами оккупированной Японией территории они ничего не стоили, институт занимался изготовлением поддельной валюты, имитирующей настоящие китайские банкноты, чтобы вести экономические операции и на территории, контролируемой Китаем.

В папке, найденной в архивах «Томоэгавы», содержалась информация о исследованиях по созданию водяных знаков и вставке тонких шелковых нитей в банкноты – операций, необходимых для придания убедительности подделкам.

Образцы фальшивых банкнот, переданные музею корпорацией «Томоэгава» (© Ёкодзэки Кадзухиро)

«Из недавно найденных документов следует, что во время войны специалисты “Томоэгавы” потратили целый год на разработку водяного знака для банкнот с изображением Сунь Ятсена (1866-1925). Также были найдены образцы банкнот, демонстрирующие прогресс в освоении технологии. Это была сверхсекретная операция, о которой мог знать только глава компании».

Эти материалы могли бы быть уничтожены, если бы их нашёл кто-нибудь, понимавший, о чём шла речь. К счастью, их обнаружил человек, который не застал войну, но интуитивно понял ценность этих документов. Ямада надеется, что таким же случайным образом могут появиться и другие подобные материалы.

Стенды в выставочном зале музея (© Ёкодзэки Кадзухиро)

Репортаж и текст: Хамада Нами и Power News

Фотография к заголовку: директор музея Ямада Акира (© Ёкодзэки Кадзухиро)