Печаль о непостоянстве сущего и сочувствие к побеждённому: наследие конфликта между родами Тайра и Минамото в японском менталитете

Непостоянство сущего и неприязнь к власть имущим

В отзвуке колоколов, // оглашавших пределы Гиона, // Бренность деяний земных // обрела непреложность закона. // Разом поблёкла листва // на деревьях сяра в час успенья — // Неотвратимо грядёт увяданье, сменяя цветенье. // Так же недолог был век // закосневших во зле и гордыне — // Снам быстротечных ночей // уподобились многие ныне. // Сколько могучих владык, // беспощадных, не ведавших страха, // Ныне ушло без следа — горстка ветром влекомого праха! («Повесть о доме Тайра», пер. стихов А. Долина)

Так начинается «Повесть о доме Тайра», знаменитое эпическое сказание и жемчужина японской литературы.

Точное время создания «Повести о доме Тайра» неизвестно, но считается, что его прототип появился уже в начале периода Камакура (1192-1333). Существует два извода «Повести», «книги для чтения» (ёмибонкэй) и «книги для декламации» (катарибонкэй). Как и следует из названия, одни предназначались для чтения, а другие – для устного исполнения, под аккомпанемент лютни-бива их нараспев декламировали бива-хоси, «монахи с бива». Чаще всего японцы знакомы именно с текстами такого типа, предназначенными для декламации.

Бива-хоси в «Иллюстрированной книге о ремёслах со стихами» (Сёкунин утаавасэ эхон) (слева); «Повесть о доме Тайра», вариант катарибонкэй, «книги для декламации» годов Кэйтё (1596-1615). Выделена фраза сёгё мудзё, «непостоянство сущего» (обе книги в Национальной парламентской библиотеке)

Бива-хоси пели заглавную часть «Повести», приведённую в начале статьи, очень долго – можно послушать в записи на компакт-диске, например, как этот отрывок нараспев читается около 7 минут – то есть это очень важная часть повествования.

Гион (санскр. Джетавана) – это название храма в Индии, где проповедовал Будда. «Непостоянство сущего» (諸行無常, сёгё: мудзё:) – буддийский термин, означающий, что все события (諸行, сёгё:) в этом мире непостоянны (無常, мудзё:).

В основе «Повести о доме Тайра» лежит буддийское ощущение непостоянства сущего. Далее в тексте следует упоминание того, что «сильные непременно погибнут» (盛者必衰, дзё:ся хиссуй, в художественном переводе «неотвратимо грядёт увяданье, сменяя цветенье»), то есть даже те, кто достигли пика процветания, неотвратимо падут, когда придёт их время.

Всё это сказано о Тайра-но Киёмори и о роде Тайра.

Киёмори был первым самураем, получившим должность Великого министра (太政大臣, дайдзё-дайдзин, высшую придворную должность в японской государственной системе того времени рицурё) и первый придворный ранг, его старший сын Сигэмори был Средним министром и военачальником Левой придворной стражи, имея второй придворный ранг. Второй сын, Мунэмори, занимал должность среднего советника (中納言, тюнагон) с третьим рангом, и военачальником Правой придворной стражи. Третий сын, Томомори, был средним военачальником, имея третий ранг, а внук, Корэмори, имел четвёртый ранг и был младшим военачальником.

«Повесть о доме Тайра», 2 год Мэйрэки (1656). Изображены сыновья и дочери Киёмори (коллекция Национальной парламентской библиотеки)

Всего же на важнейших придворных должностях, которые исполняли аристократы 1-3 рангов, было 16 членов рода Тайра, и ещё 30 человек были придворными (殿上人, тэндзё:бито), то есть были допущены ко двору. Род Тайра имел такое влияние, что могло показаться, будто бы при дворе нет никого, кроме них. Они, по сути, создали свою диктатуру.

Но диктатура развращает, и причиной стала непомерная заносчивость Тайра. Киёмори был назначен Великим министром во 2 году Нинъан (1167), умер в первом году Ёва (1181), а уже в следующем году роду Тайра пришлось бежать из столицы. В битве при Данноура в 4 году Дзюэй (1185) почти все они погибли – род Тайра, находившийся на пике процветания, потерял власть и погиб всего за 19 лет.

В самом начале «Повести о Хэйкэ» уже присутствует вывод о том, что вся эта история является проявлением непостоянства сущего, в мире нет ничего постоянного, и упоминается, что причиной упадка Тайра была их заносчивость.

Киёмори сумел добиться многого – он улучшил морское сообщение по Внутреннему морю Сэто, открыл порт и отстроил главное святилище Ицукусима.

Падение рода Тайра было результатом ряда факторов, таких как политические споры, борьба за власть и вооружённые конфликты, в конечном итоге он потерпел поражение от армии рода Минамото, но в сознании японцев того времени их гибель отразилась как проявление непостоянства сущего.

Нет ничего неизменного, всё, даже самое насущное – непостоянно, – в этом суть японского восприятия непостоянства сущего.

Нельзя упускать из внимания ещё один скрытый в тексте фактор – зависть, ненависть и враждебность к тем, кто заносчиво гордится своей славой, пожелание скорой гибели таким людям. Некоторые говорят, что такая враждебность в тексте выражена даже сильнее идеи непостоянства. Покойный Айда Юдзи, специалист по западной истории, писал о непопулярности правителей: «Люди, добившиеся полной победы, у которых есть богатство, положение, слава – совершенно не вызывают сочувствия» («Обзор загадок и необычных теорий в истории Японии», дополнительное издание журнала «История и путешествия»).

Такая смесь ощущения преходящего характера вещей и ненависти к власть имущим является характерным для японцев ощущением «непостоянства сущего» (сёгё мудзё), отразившимся в «Повести о доме Тайра».

Сочувствие к Ёсицунэ

Вызывавшие всеобщую ненависть Тайра погибли, род Минамото прославился, а особую симпатию вызывал Минамото-но Ёсицунэ.

В японском языке появилось даже слово, выражающее сочувствие к Ёсицунэ – хо:ганбиики (判官贔屓), оно также отражает особое японское восприятие мира. Минамото-но Ёсицунэ, военачальник, известный своей трагической судьбой, занимал должность кэбииси-но дзё (検非違使尉), третью по важности в ведомстве охраны, и этот разряд должностей в системе того времени назывался хо:ган (判官). Несмотря на то, что именно под его командованием армия Минамото разгромила силы Тайра, он вызвал неприязнь своего старшего брата, Ёритомо, из-за чего безвременно погиб без вины.

Сочувствие к Ёсицунэ превратилось в сочувствие вообще к высокородным людям с трагической судьбой и в моральную поддержку слабой стороны в конфликте, которая стала обозначаться словом хо:ган-биики, то есть «сочувствие к Ёсицунэ», в то время как противостоявшие ему Тайра и Ёритомо стали вызывать презрение.

Это выражение впервые появляется в литературе в стихах неизвестного автора в сборнике хайку «Кэфукигуса», созданном между 15 годом Канъэй (1638) и началом годов Сёхо (1644-1648).

世の花に 判官びいき 春の風

Ё-но хана ни
Хо:ган-биики
Хару-но кадзэ

Цветы в нашем мире –
Как жаль вас!
Весенний ветер

Похоже, в 1638 году эти стихи были уже хорошо известны, так что созданы, скорее всего, гораздо раньше.

Покойный Такахаси Томио, специалист по истории Японии, характеризовал хо:ган-биики как «национальное чувство». Он указывал, что «сочувствие к тем, кто прав, но уязвим и не может больше существовать в этом мире – это национальное чувство, сформировавшееся в отношении к Ёсицунэ» («Легенды о Ёсицунэ: правда и ложь в истории»).

Более того, это «национальное чувство» приводит к идеализации Ёсицунэ, делая его моральным ориентиром.

Ёсицунэ в «Повести о доме Тайра» описан как человек «невысокого роста, светлокожий и с неровными зубами» (хотя, согласно одной из версий, неровные зубы – это о другом человеке), но в «Сказании о Ёсицунэ» (Гикэйки), созданном, вероятно, в середине периода Муромати (1336-1573), особо акцентируют внимание на его юношеской красоте.

Портрет Ёсицунэ, хранящийся в храме Тюсондзи (префектура Иватэ), также изображает привлекательного мужчину с покатыми плечами – однако он был создан в период Муромати или Эдо, так что об истинном облике Ёсицунэ можно только гадать.

Изображение Ёсицунэ из биографического сборника «Дзенкэн кодзицу», составленного в период Эдо. Вероятно, портрет нарисован по мотивам портрета в храме Тюсондзи (коллекция Национальной парламентской библиотеки)

История странствий, начавшаяся в Косигоэ

Бесстрашный, прямолинейный и целеустремлённый образ Ёсицунэ, сложившийся со временем, также полюбился жителям Японии.

В третьем месяце 1185 года, когда Ёсицунэ с флотом собирался напасть на лагерь Тайра в Ясиме, Кадзивара Кагэтоки, близкий вассал Ёритомо, посоветовал установить «оборотные» вёсла на корме, чтобы при необходимости отступить суда могли легко сразу же двинуться назад, но Ёсицунэ возразил ему – нельзя перед боем заранее думать об отступлении, нужно двигаться только вперёд. Этот спор, ставший одной из причин взаимной неприязни между Ёсицунэ и Кагэтоки, как раз демонстрирует ту прямоту и целеустремлённость Ёсицунэ, характеризующую его образ в культуре – и наоборот, прямодушию Ёсицунэ противопоставляется коварство Кагэтоки, который оклеветал его перед братом, Ёритомо, и в культурной традиции характеризуется негативно. При этом неизвестно, является ли случай с «оборотными вёслами» историческим фактом – некоторые подвергают его реальность сомнению.

Ёсицунэ вызывает симпатию в том числе и оттого, что другие подчас пользуются его прямодушием.

После знаменитой битвы при Итинотани (1184) Ёсицунэ остался в Киото для охраны города, но туда подошёл экс-император Го-Сиракава. Именно тогда Го-Сиракава и назначил Ёсицунэ на должность хо:ган в охране.

Ёритомо запрещал своим вассалам принимать назначения на должности без его позволения, опасаясь, что обласканные при дворе самураи примут сторону императоров и в будущем обратятся против него, но его младший брат Ёсицунэ нарушил запрет.

Возможно, прямодушие Ёсицунэ и было его прекрасным качеством, но, наверное, можно сказать, что ему при этом несколько не хватало осмотрительности.

Иллюстрированная «Повесть о доме Тайра», св. 11. После того, как Ёсицунэ был назначен военачальником стражи кэбииси, он клянётся экс-императору Го-Сиракава расправиться с Тайра. После этого он направился в Сэццу и Ясиму, а Ёритомо с подозрением стал относиться к сближению Ёсицунэ и экс-императора (собрание библиотеки университета Мэйсэй)

В довершение всего – история в Косигоэ.

Ёсицунэ из Косигоэ отправляет письмо своему брату в Камакуру, чтобы сказать ему, что у него нет злых мыслей и намерений пойти против Ёритомо – это так называемое «письмо из Косигоэ». Однако ему всё равно запрещают посещение Камакуры, его отвергли. С этого момента начинаются странствия Ёсицунэ.

Покойный историк и фольклорист Вакамори Таро указывал, что изгнание Ёсицунэ вписывается в тип повествования «скитания благородного героя», который так нравится японцам («Японцы и хо:ган-биики»). В таких повествованиях благородный герой вынужден скитаться вдали от родины и на своём пути он преодолевает ряд трудностей. Подобный сюжет можно увидеть и в «Повести о Гэндзи» в главах, повествующих об изгнании Гэндзи из столицы и его жизни в Сума и Акаси, и в истории ссылки Сугавара-но Митидзанэ в Дадзайфу.

Сочувствие к трагической судьбе благородного человека – одна из характерных черт японцев, которая ярче всего проявилась в отношении к Ёсицунэ.

Сайго Такамори, который выступил против Окубо Тосимити и разделил судьбу с самураями Сацума, тоже вызвал чувство хо:ган-биики, и Сайго до наших дней более популярен, чем Окубо.

Совсем недавно после отставки премьер-министра Суги Ёсихидэ японцы внезапно прониклись к нему сочувствием, вспоминая его достижения в вакцинации. Это, вероятно, тоже можно назвать проявлением хо:ган-биики.

Изображение к заголовку: Иллюстрированная «Повесть о доме Тайра», св. 11. Ёсицунэ направляется в Камакуру, чтобы сопровождать Тайра-но Мунэмори с сыном, пленённых в битве при Данноура. Однако он прибыл в Косигоэ, где его остановили воины из Камакуры, приняли пленных, но не допустили к Ёритомо. Ёсицунэ отправил ему письмо с уверениями в отсутствии вины, но Ёритомо не снизошёл к его мольбам (Коллекция библиотеки Университета Мэйсэй)