Почему снова Джек Ма? Китайская «Си-номика», цепенеющая от затяжной депрессии

Прессинг затяжной дефляции

Официально обнародованный рост китайской экономики за 2024 год составляет 5,0%. Но в реальности дела, как представляется, идут несколько скромнее – об этом, к примеру, говорит то, что в декабре уровень безработицы среди молодежи (16-24 года) в крупных городах превысил показатель января прошлого года, составив рекордные 15,7%.

Профессор Чикагского университета Луис Мартинес известен своими исследованиями о том, как можно судить о валовом внутреннем продукте (ВВП) страны по количеству света на спутниковых снимках ее территории в ночные часы. Согласно изысканиям профессора, если у демократических стран разница между официально объявленным ВВП и показателем, рассчитанным по количеству света, отсутствует, то в авторитарных странах объявляемым показателям свойственно значительное завышение относительно величин, которые следуют из количества света. В случае Китая объявляемые показатели обычно оказываются раздутыми примерно на 30%.

«Пятипроцентный рост» прошлого года тоже вызывает серьезные сомнения. Дефлятор ВВП, который отражает внутреннюю динамику потребительских цен, с июля по сентябрь 2024 года находился в отрицательной зоне шестой квартал подряд. Поскольку дефляционное давление продолжается наряду с сохранением острого ослабления внутреннего спроса, каких-либо благоприятных данных о состоянии китайской экономики просто не удается найти.

«Реабилитация» основателя Alibaba

В феврале китайские власти впервые за шесть лет провели «совещание с предприятиями частного бизнеса», в ходе которого с предпринимателями обменивался мнениями сам председатель КНР. В число 14 участников этого совещания входил Джек Ма – основатель гиганта электронной коммерции – конгломерата Alibaba, и особый интерес вызвало рукопожатие, которым с ним обменялся Си Цзиньпин.

В 2020 году органы власти остановили первичный выход на фондовый рынок аффилированного с этим гигантом финансового предприятия Ant Financial, а в 2021 году Alibaba обложили колоссальным штрафом за нарушение антимонопольного законодательства. Как полагают, причиной стала критика в адрес финансовой политики правительства, с которой выступил Ма, и сам он какое-то время даже стал беглецом и провел длительное время в Японии. Его внезапная реабилитация и появление на авансцене, возможно, свидетельствует об отчаянных попытках власти хвататься за любую соломинку в поисках хоть чего-то, что помогло бы вырваться из экономической депрессии. Участвовать в упомянутом совещании позвали и Бонни Ма, основателя гиганта на рынке информационных услуг – компании Tencent, также подвергшейся штрафным санкциям.

Экономика со слишком малым потреблением

Политика реформ и открытости внешнему миру, провозглашенная Дэн Сяопином, ставила целью «сосуществование и сопроцветание» Коммунистической партии Китая и капитала – как внутреннего, так и зарубежного, но Си Цзиньпин, который пришел к верховной власти уже после смерти Дэн Сяопина, в 2012 году, развернул вспять этот курс на реформы и открытость. Он выступил с идеей «натиска государства и отступления частного капитала». Она подразумевала: «государственные предприятия следует продолжать делать сильнее, крупнее и отдавать им еще больший приоритет». Частные предприятия, в том числе с зарубежным капиталом, принудили учреждать внутренние партийные комитеты.

Вполне вероятно, что причиной резкого усиления и ускорения ухода из страны или переноса производственной базы в третьи страны предприятиями иностранного капитала, наряду с опасениями по поводу перспектив сжатия рынка, выступает и неприемлемое вмешательство в процессы управления.

С другой стороны, было бы не вполне справедливо списывать все трудности, с которыми сталкивается китайская экономика, только на Си Цзиньпина. Попробуем отследить долгосрочные тренды китайской экономики, воспользовавшись базой данных Международного валютного фонда «Перспективы мировой экономики».

При власти председателя Ху Цзиньтао (2002-2012 гг.), который провозглашал целью поддержание темпов экономического роста на уровне не менее восьми процентов, ВВП оставался на уровне чуть более или чуть менее 10%, и только в последний год (2012) он впервые опустился ниже восмьипроцентного уровня, составив 7,8%. Администрация Ху Цзиньтао продолжала лихорадочно стимулировать экономическую конъюнктуру, а когда до страны докатился начавшийся в Америке экономический шок, спровоцированный крахом инвестиционного банка Lehman Brothers (в 2008 году), ею был подготовлен пакет ответных мер стимулирования стоимостью 4 трлн юаней (около 80 трлн йен), что, возможно, и раздуло «мыльный пузырь» в экономике. Когда Си Цзиньпин выступил с предупреждением о том, что «квартиры – это место для проживания, а не предмет для спекуляций», этот пузырь уже был готов лопнуть.

При администрации Си Цзиньпина, на старте работы которой экономический рост составлял семь с лишним процентов, показатель с каждым годом снижался, а к нынешнему состоянию экономика пришла после турбулентности в период пандемии коронавируса с 2020 года.

Заметной особенностью китайской экономики является исключительно высокая доля сбережений (40-50 процентов ВВП); высока и доля совокупных общественных и частных инвестиций – она достигает 40% ВВП. С другой стороны, доля частных потребительских расходов, на которую в большинстве стран приходится свыше половины ВВП, в Китае крайне низка – немногим более или менее 40% ВВП.

Если сравнивать свежие показатели с другими странами, то в Китае совокупный объем инвестиций составляет 41% ВВП, в то время как в Японии 26%, в США 21%, а в Индии 32%. Соотношение совокупных сбережений к ВВП в Китае 43%, а в Японии 30%. В США этот показатель составляет 17%, а в Индии 32%. Иными словами, Китай значительно превосходит всех и по проценту инвестиций, и по проценту сбережений.

Инвестиции за инвестициями – а что в итоге?

В экономике со слишком малым потреблением (и слишком большими сбережениями), если не направлять эти сбережения в инвестиции, происходит скатывание в депрессию. Но если инвестиции накладываются слой за слоем, то в соответствии с «принципом сокращения отдачи» происходит падение результатов от вложения средств.

В качестве примера достаточно привести китайское высокоскоростное железнодорожное сообщение: с начала его работы в 2008 году протяженность введенных в строй железнодорожных линий превышает длину экватора (40 тыс. км), но этот бизнес едва-едва сводит концы с концами, и только на линии Пекин-Шанхай Китайские железные дороги сталкиваются с дефицитом, величина которого составляет 120 трлн йен.

Общая протяженность скоростных автомагистралей достигла примерно 180 тыс. км – этого достаточно, чтобы примерно четырежды опоясать Землю. В особых районах развития заметны разваливающиеся небоскребы, которые так и не были достроены. Мировой объем потребления цемента составляет немногим более 4 млрд тонн в год, из которых более 2 млрд тонн приходится на Китай.

Инвестиции следовали за инвестициями, но китайская экономика в конце концов потеряла ход. Если в прошлом считалось, что Китай, разумеется, превзойдет Соединенные Штаты по объему экономики, и всех интересовало лишь когда это произойдет, то сейчас все больше тех, кто считает, что этот день так никогда и не наступит.

Колоссальные «плохие долги» при сокращении численности населения

Доля Китая в номинальном мировом ВВП (в американских долларах), которая составляла в 2021 году 18,3%, в 2023 году упала до 16,9%. Велика вероятность того, что пик расцвета китайской экономики уже позади.

Китайские власти, пусть и запоздало, взялись за стимулирование экономической конъюнктуры посредством выпуска специальных долгосрочных правительственных займов. Раздача пособий для приобретения бытовых электроприборов, смартфонов, планшетов и других предметов сопряжена с риском прийти к «потреблению в счет будущего». Должна была быть и альтернатива – к примеру, стимулировать рост потребления, ослабив склонность населения страны откладывать деньги на все случаи жизни путем крупномасштабных увеличений финансирования системы социального обеспечения.

По-видимому, соответствующие органы уже приступили и к таким мерам как вливание капитала в государственные банки, сталкивающиеся с проблемой «плохих (безнадежных) долгов». После краха «мыльного пузыря» в японской экономике объем санированных «плохих долгов» составил около 100 трлн йен. Исходя из масштабов экономики, объем «плохих долгов» в Китае окажется больше в несколько десятков, а то и несколько сотен раз.

Наибольшие опасения вызывает динамика численности населения. В Японии во время краха экономики «мыльного пузыря» еще продолжался рост численности населения. В Китае уже с 2022 года на протяжении трех лет подряд численность населения сокращается. В 2024 году в сравнении с предшествовавшим годом население уменьшилось на 1 млн 390 тыс. человек. В 2025 году численность населения, как ожидается, составит меньше 1 млрд 400 млн.

Суммарный коэффициент рождаемости – среднее количество детей, которых китайская женщина рожает за всю жизнь, составляет практически 1,0. Это не достигает и половины от уровня, достаточного для восполнения естественной убыли населения (для этого коэффициент должен быть 2,1). Вернуть рост экономике в Китае в условиях, когда структура его населения продолжает развиваться в направлении перевернутой пирамиды – задача решительно непростая. Риск «старения до наступления достатка» повышается.

«В Китае будет не так, как в Японии. Будет гораздо хуже». Это написал в колонке «Нью-Йорк Таймс» в июле 2023 года лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман. Похоже, его предсказание попадает прямо «в яблочко».

Фотография к заголовку: Председатель КНР Си Цзиньпин дружески общается с руководителями частных предприятий, 17 февраля 2025 г., Пекин (© Kyodo)