Почему стремление президента Бразилии Лула да Силвы к многополярному международному порядку попадает в унисон с Китаем?

Дипломатия, запущенная вновь Лулой да Силва

Традиционная черта бразильской дипломатии характеризуется как «стремление к самостоятельности». Это отражает многовекторный характер и желание не зависеть ни от каких государств, сколь бы могущественными они ни были. Долгое время в международной политике Бразилия делала упор на поддержание определенной дистанции от Соединенных Штатов и сдерживание их влияния, а когда влиятельность США ослабла и стал происходить подъем стран с высокими темпами экономического развития, президент Луис Инасиу Лула да Силва (2003-2010 гг.), представляющий левые силы и Партию трудящихся, развернул активную дипломатию как главный выразитель интересов так называемого «Глобального Юга».

Из-за коррупционных скандалов и других проблем правительство Партии трудящихся потеряло власть, и на смену ему пришло правительство ультраправого Жаира Болсонару (2019-2022 гг.), но в 2023 году Лула да Силва триумфально вернулся в кресло президента и проявляет свою волю и решимость, несмотря на все опасения по поводу его преклонного возраста и состояния здоровья. Будучи приглашен на саммит «Большой семерки» 2023 года (Саммит G7 в городе Хиросима), Лула продемонстрировал готовность к сотрудничеству со странами Запада, но вместе с тем поднял вопросы декарбонизации и борьбе с нищетой, заложив основы для проведения в ноябре 2024 года саммита «Большой двадцатки» и приступив к подготовке международной конференции ООН по изменению климата COP30, которая по планам должна состояться в Бразилии в 2025 году.

Идея возглавляемой Лулой Бразилии состоит в том, чтобы изменить существующий международный порядок, формируемый к выгоде США и передовых стран Запада. В дипломатии быстрорастущих стран, а равно участников БРИКС и «Большой двадцатки», особенное внимание обращает на себя стремление к согласию с Китаем. Бразилия, помимо этого, стремится к согласию и со странами Латинской Америки, но расширение рядов БРИКС, уже пополненных странами Ближнего Востока и Африки, путем вступления Аргентины, которое Бразилия активно поддерживала, пришлось отложить. Данный материал посвящен анализу дипломатии Лулы да Силвы на протяжении последних лет.

От Латинской Америки к дипломатии Глобального Юга

Между крупными быстрорастущими странами, составляющими БРИКС, происходит соперничество за лидерство, отражающее расхождения интересов и ценностей. Расширение БРИКС, которое еще более увеличивает многообразие участников, дополнительно усложняет продвижение единой повестки. Для Бразилии, испытывающей потребность в единомышленниках, было очень желательным присоединение к БРИКС Аргентины, которая уже является партнером Бразилии по МЕРКОСУР – общему рынку стран Южной Америки. Во время первого президентского срока Лулы, а также пребывания у власти его сменщика (с 2003 по 2015 год) у власти в Аргентине находились супруги Нестор и Кристина Киршнер из Партии справедливости – единомышленники по левому лагерю и соратники в руководстве подъемом левых сил (так называемый «розовый прилив»), критикующих неолиберализм. Обе страны объединяла идеологическая основа, взрастившая теорию независимости и призывающая к исправлению капиталистической системы с доминирующим положением Запада.

Пока Партия трудящихся в Бразилии пребывала вне власти, в Аргентине возглавляемая президентом Альберто Фернандесом администрация Партии справедливости (с 2019 по 2023 год) сближалась с Китаем и готовилась к вступлению в БРИКС. Но финансовое положение Аргентины было нестабильным из-за скопившихся государственных долгов, стране угрожал дефолт, а население страдало от инфляции, достигавшей 200%. В этих условиях в 2023 году к власти пришло ультраправое правительство президента Хавьера Милея, которое заняло проамериканскую и антикитайскую позицию. Уже согласованное вступление в БРИКС было отложено.

В сегодняшней Латинской Америке практически нет других стран, способных продвигать дипломатию Глобального Юга. Хотя Мексика, будучи крупным государством на севере региона, в прошлом выступала лидером развивающихся стран, после окончания Холодной войны она стала экономически нераздельно связана с Соединенными Штатами, и при всех колебаниях власти вправо или влево основным вектором ее политики остаются тесные взаимоотношения с США. В Венесуэле прежний президент этой страны, представитель левого антиамериканского крыла Уго Чавес (1999-2013) вел за собой все левацкие силы региона, но при сменившем его у власти Николасе Мадуро (с 2013 года) политический порядок в стране ухудшился, а страны региона критикуют Венесуэлу наряду с Никарагуа за авторитаризм в связи с жестким подавлением прав человека и дистанцируются от нее. Исторически левая Куба, несмотря на определенный авторитет, которым она пользовалась в регионе при пребывании у власти Фиделя Кастро, теперь отчаянно борется за выживание.

Унисон Бразилии и Китая

Для Бразилии в сложившихся обстоятельствах Китай, который обладает подавляющей экономической мощью и стремится изменить сложившийся миропорядок, выступает надежным партнером. Россия после вторжения в Украину вкладывает все силы в сохранение собственных позиций, а Индию на данный момент интересуют скорее свои национальные интересы, нежели международный порядок. Южно-Африканская Республика не слишком стремится к лидерству.

Китай тоже считает Бразилию важнейшим звеном в Латинской Америке. Торговые отношения между двумя странами в 21-м столетии стремительно расширяются, и Китай уже является для Бразилии главным партнером в международной торговле. Бразилия экспортирует необходимые Китаю бобовые, железную руду, нефть и прочее сырьё, а из Китая в Бразилию экспортируются станки и механизмы, электромобили, солнечные панели, электронное и коммуникационное оборудование и т. д. Хотя минеральное сырье и продовольствие в Китай экспортируют и другие южноамериканские страны – Аргентина, Чили, Перу и прочие, подавляющее превосходство у Бразилии. Что касается прямых инвестиций, хотя в сравнении со странами Запада их пока не так много, с 2010 года, в основном в добыче нефти и сельскохозяйственном бизнесе инвестиции увеличиваются, при этом они распространяются на развитие социальной инфраструктуры, и, в частности, систем энергоснабжения.

Долгое время Бразилия и Китай взращивали взаимное признание как государства, лидирующие в регионах с высокими темпами развития. Дипломатические отношения с Китаем, которые Бразилия установила в 1974 году, с переходом Китая к политике реформ и открытия внешнему миру привели к началу экономического сотрудничества с этой страной в ее стремлении к росту экономики и научно-техническому развитию, а в 1988 году с заключением соглашения о развитии совместного бизнеса CBERS – Китайско-бразильских спутников для изучения ресурсов Земли, распространились вплоть до сферы высоких технологий. Бразилия, с которой Китай первой в мире заключил в 1993 году соглашение о стратегическом партнерстве, стала первым государством, признавшим Китай страной с рыночной экономикой, когда он стремился вступить во Всемирную торговую организацию.

В 2024 году в обеих странах отпраздновали «год 50-летия установления дипломатических отношений». За эти полвека страны заключили так много соглашений в самых разных сферах, что критики указывают на необходимость их упорядочить. Таким образом, у Бразилии нет никакой необходимости стремиться к участию в китайской инициативе «Один пояс, один путь» как в средстве выстраивания отношений с Китаем. Если для Китая желательно повысить свой престиж посредством вовлечения в возглавляемый им проект крупнейшей страны региона, то с точки зрения Бразилии присоединение к данной инициативе не может не задевать ее стремления к самостоятельности, лежащего в самой основе бразильской дипломатии. В итоге в совместном заявлении ноябрьского саммита все это отразилось в формулировке о синергическом эффекте объединения китайской инициативы «пояса и пути» с бразильской стратегией развития.

Хотя китайские манера и стиль вести переговоры, состоящие в том, чтобы сначала предложить большую идею, а уже затем, когда партнеры ею увлекутся, вести переговоры о конкретных планах и деталях, составляют полный контраст с осторожным подходом, которого придерживается Япония, для латиноамериканских стран, в том числе Бразилии, такой подход во многом весьма приемлем. «Один пояс, один путь» – волшебные слова, усиливающие надежды и ожидания. Когда в 2017 году председатель КНР Си Цзиньпин призвал к участию в этой инициативе страны Латинской Америки, как отмечено выше, у Бразилии уже не было такой необходимости, но несколько других стран заявили о своем участии.

При этом предупреждения о «долговой ловушке», с которыми выступают интеллектуалы, а также администрация Соединенных Штатов, не находят отклика в общественном мнении. К проведению форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), который на этот раз проходил перед саммитом «Большой двадцатки», в Перу была приурочена церемония открытия порта Чанкай, построенного при помощи со стороны Китая. Эта гавань привлекает внимание как крупный логистический узел, связывающий Азию с Южной Америкой.

Неудобные факты об отношениях с Китаем

Но при всей благоприятности отношений, критики отмечают, что Бразилия попадает в «новую зависимость» от Китая. Иными словами, Бразилия, которая шла по пути индустриализации во второй половине 20-го века и сумела развить у себя даже такие передовые отрасли, как авиастроение и атомная энергетика, с наступлением 21-го столетия постепенно превращается в страну, которая специализируется на экспорте товаров первичного сектора, то есть сталкивается с проблемой «деиндустриализации». Реагирование на спрос со стороны Китая позволило Бразилии поддерживать благоприятную экономическую конъюнктуру и профицит внешнеторгового баланса, росли инвестиции в соответствующие отрасли, но, с другой стороны, в производственном секторе наступал застой, а бразильскую промышленную продукцию, которая страна экспортировала в страны Южной Америки благодаря соглашению о свободной торговле, теперь заменяет китайский экспорт. Картина аналогична той ситуации зависимости, которую в свое время латиноамериканские экономисты обнаружили при анализе отношений стран региона с Соединенными Штатами.

В рамках декарбонизации и перехода к энергетике возобновляемых источников из Китая импортируются электромобили, поступают инвестиции в ветровую и солнечную электрогенерацию. С другой стороны, увеличение китайских инвестиций в сельскохозяйственный бизнес и добычу нефти, благодаря которым развертываются крупномасштабные проекты в северо-восточной части страны, вызывают критику по поводу расширения вырубки лесов и разрушения природной среды. Сельскохозяйственный бизнес, приносящий огромные доходы, развернул мощную лоббистскую деятельность, все сильнее поглощающую государственную политику. К тому же, китайские (государственные) предприятия заключают многочисленные соглашения о сотрудничестве со страдающими от нехватки средств на исследования бразильскими университетами и исследовательскими учреждениями, а результаты их работы становятся интеллектуальной собственностью китайской стороны, что сложно увязывать с бразильским самостоятельным развитием.

У обеих стран есть и несовпадающие дипломатические задачи. Бразилия долгое время добивалась расширения состава постоянных членов Совета Безопасности ООН, заявляя, что Совбез не отражает справедливым образом интересы и идеи мирового сообщества, однако Китай, обладающий особыми правами постоянного члена Совбеза, выступал против, так что в этом вопросе интересы у Бразилии совпадают с Японией и Индией. Есть и проблема расхождений, связанных с несовпадением ценностей. Бразилия – страна, которая в принципе уделяет очень большое внимание правам человека и соблюдению международного права, но из уважения к принципу невмешательства во внутренние дела она не склонна к непосредственной полемике с Китаем в вопросе подавления последним прав человека. Площадкой для обсуждения такого рода вопросов служит Форум Индия-Бразилия-ЮАР, выступающий механизмом для дискуссий между демократическими быстроразвивающимся государствами. В многовекторной внешней политике Бразилии плохо то, что она решительно не согласуется с конфликтами, в которых противостоят основополагающие ценности.

Бразилия для Японии

Многосторонняя дипломатия Бразилии обращена и в сторону Глобального Севера. Исходя из ее действий в составе «Большой семерки», Бразилия, уделяя большое внимание и сотрудничеству с передовыми странами Запада, стремится согласовывать свою систему экономического управления со стандартами G7, а в 2017 году подала заявку на вступление в Организацию экономического сотрудничества и развития.

Бразилия не подчиняется никакой державе и имеет возможность сотрудничать с любыми странами. Появившаяся после саммита «Большой двадцатки» формулировка о том, что Китай в восточном полушарии, а Бразилия в западном будут рука об руку изменять международный порядок, возможно, представляется не слишком комфортной для тех, кто определяет политический курс Японии. Но у Бразилии всегда есть «другая сторона», и ее дружеские отношения с Китаем отнюдь не означают враждебности по отношению к Японии. В Бразилии, где высоко ценят вклад граждан японского происхождения, сложился очень благоприятный образ Японии. Наиболее действенным методом отношений с приверженной идее многополярного международного порядка Бразилией представляется отыскание и систематическое вовлечение в работу по тем направлениям, которые представляют взаимный интерес.

Литература

• Carlos Aguiar de Medeiros and Esther Majerowicz (2025) “The Chinese Rise and the Brazilian Economy: Opportunities and Challenges,” Iberoamericana, Vol.46, No.89 (forthcoming).
• Gabriel Cepaluni, Tullo Vigevani, and Phillippe C. Schmitter (2009), Brazilian Foreign Policy in Changing Times: The Quest for Autonomy from Sarney to Lula, Lexington Books.
• Oliver Stuenkel (2016), Post-Western World: How Emerging Powers Are Remaking World Order, Polity Press.

Фотография к заголовку: Председатель КНР Си Цзиньпин (слева) и президент Бразилии Лула да Силва после подписания совместного заявления по итогам саммита в Бразилии, 20 ноября 2024 г. (AFP/Jiji Press)