Как я учил японский: от практики к теории

Случайное путешествие

Впервые я попал в Японию случайно. К концу моего последнего курса в университете, где я изучал историю Запада, я понял, что пора определиться, чем мне заниматься в будущем. Тогда я пошел в отдел распределения, где увидел брошюру под названием "Преподавайте английский в Японии". Мне показалось, что это неплохая идея – шанс заняться чем-то и на время отложить окончательное решение.

Я подал заявление, кое-как преодолел собеседование и спустя несколько месяцев оказался в средней школе коммерции в городе Ивакуни, префектура Ямагути, где преподавал английский в рамках программы обмена и преподавания в Японии.(*1)

Это были два замечательных года, несмотря на то, что в момент приезда я вряд ли мог сказать хоть слово по-японски. Я взял пару-тройку учебников в самолет, однако, несмотря на все благие намерения, я был функционально безграмотен и практически нем. В классе это не представляло серьезной проблемы, так как мне повезло с коллегами – как в Ивакуни, так и в других местах они стали моими посредниками при общении со студентами и уберегли от серьезных ошибок. Но когда я покидал школу в конце дня, я оказывался совершенно один. И мне пришлось выучить японский.

Слева: Локьер в средней школе коммерции в Ивакуни в 1988 году. Справа: В Ковент-Гардене, Лондон, в 2007 году с приглашенными студентами с факультета культурологии Университета Токио.

Проблема состояла в том, что у меня никогда не было каких-то способностей к языкам. Изучение языка больше чем что-либо другое требует огромного терпения. А я никогда не был особенно терпеливым. Кроме того, поскольку я был в Азии впервые, здесь было много более интересных занятий, чем пытаться спросить, как пройти в салон красоты – как советовалось в моем учебнике. Я мог заниматься спортом в различных клубах, навещать друзей в других городах, путешествовать по островам. Не говоря уже об исследовании чудес японской еды и напитков.

В итоге именно это мне и помогло. Если вы пытаетесь учить язык, погружение в среду будет болезненным, но эффективным способом. Каждый день с 8 утра до 5 вечера меня окружали учителя и студенты, которые говорили по-японски. Очень скоро я понял, что в некоторых ситуациях они используют определенный набор звуков, на который получают определенный ответ. Так постепенно, подражая моему отцу, который был прекрасным имитатором, я начал использовать те же звуки, которые привели к желаемому результату.

Тем не менее, в классе я был осторожен. Игра в баскетбол и занятия дзюдо немного упростили дело, однако все барьеры пали вечером. Если я хотел заказать еду или напитки, поболтать с людьми у барной стойки, узнать о своем городе, мне нужно было говорить по-японски. И я так и сделал – с маленьким словариком, делая ужасные грамматические ошибки, хотя после пары кружек пива это уже не имело такого большого значения. По крайней мере, думал я, мое произношение было приемлемым. Несмотря на то, что я несу околесицу, размышлял я, попивая сакэ, она, по крайней мере, звучала по-японски.

Ангус наслаждается приятной беседой и вкусной едой в барах Киото

Обучение на практике

Спустя два года я покинул Ивакуни, так и не открыв свои учебники. Но я понял, что хочу больше узнать о Японии, и чтобы сделать это, мне нужно улучшить мой японский. Когда я, наконец, пошел на настоящие курсы японского, сперва в Токио, потом в Сиэтле, я обнаружил, что все еще не слишком хорошо обучаюсь. Комбинации звуков оказались примерно тем, что я и думал, хотя, как выяснилось, я часто использовал то, что называется «Ямагути дзёси-кобэн» (диалект местных школьниц из префектуры Ямагути). Но запоминание грамматики и слов было все еще не слишком интересным. Получалось немного лучше, однако мне по-прежнему не хватало терпения.

В итоге мне удалось выучить японский на практике, с чего я и начинал. В Сиэтле я читал рассказы Мураками Харуки и переводил Мураками Ясусукэ.(*2) В Северной Калифорнии я принялся за исторические источники – от хорошо понятных газет послевоенной Японии, к странным гибридам эпохи ранней Мэйдзи (1868-1912), и до самого соробуна,(*3)документов правительства Камакура (1185-1333). Вскоре после этого я вернулся в Японию, чтобы посещать библиотеки и общаться с коллегами, которые и сейчас поддерживают мою работу.

Два года тому назад программа JET отпраздновала свой 25-летний юбилей, чему был посвящен симпозиум в Токио. Я не совсем понимаю почему, но меня пригласили принять участие, что дало мне возможность вернуться в Ямагути и поблагодарить старых друзей. Я все еще не так уверен, как хотелось бы, когда пытаюсь говорить на формальном японском. На симпозиуме мне пришлось читать текст, переведенный моим другом. Где я себя и чувствовал как рыба в воде, так это в идзакае (японском баре). Думаю, в обоих местах мой японский звучал довольно приемлемо. Возможно, я даже сказал что-то осмысленное.

Заглавное фото сделано в Музее искусств Таро Окамото в Кавасаки. Локьер писал об Окамото в связи с Выставкой в Осаке в 1970 году.

(Написано 10 мая 2013 года).