Как я учила японский: писательница Сирин Незаммафи

Подобно живым существам, язык и его слова дышат и эволюционируют. Даже для профессионального лингвиста овладеть языком целиком и полностью представляется затруднительным, поскольку язык, отображая свою эпоху и порождая новые эмоции, постоянно трансформируется сообразно потребностям людей.

Это относится не только к изучению иностранных языков, точно так же дело обстоит и с родным языком. На своём родном персидском я могу спокойно читать книги и журналы, беседовать на обычные темы, но стоит взяться за чтение стихов, язык вдруг становится сложным для понимания, повергая в недоумение: как может быть настолько непонятно то, что написано на твоём родном языке?

Помимо того что языки подобны живым существам, они многолики. Что касается ликов японского языка — это и древние тексты, и вежливая речь, и идиоматические сочетания из четырех иероглифов, и записанные японской азбукой сокращения заимствованных слов, изменившихся до неузнаваемости, и не слишком удачные шутки-каламбуры представителей старших поколений, и девичьи жаргонизмы, и многое другое. Каждая из этих категорий сложна и глубока, и динамично овладевать языком во всей его полноте – задача не из лёгких.

Поэтому я не могу утверждать, что изучила японский, хоть и научилась изъясняться на этом иностранном для меня языке. Я попробую проанализировать собственный опыт, чтобы дать ответ на вопрос: каким образом мне удалось научиться общаться на японском языке, выражая свои мысли так, чтобы они достигали собеседника и не были неправильно истолкованы?

Богатая выразительность субтитров развлекательных телешоу

Важным помощником в овладении искусством общения на японском языке стали для меня телепередачи. Это были не телесериалы, не документальные и не информационные программы. Я имею в виду развлекательные телешоу, участники которых говорят простым и безыскусным языком, понятным массам.

Японские развлекательные телешоу – это нечто совершенно особенное. Своеобразным явлением их делает уже то, что роли в этом мире распределяются по принципу беседы бокэ с цуккоми (так называются роли традиционного японского сценического диалога мандзай – "умник" и прямой "простак"). Но ещё более они выделяются тем, что реплики участников шоу дублируются на телеэкране субтитрами.

Меня по-настоящему поразили динамичные субтитры на своём, японском языке в японских телепередачах, ведь раньше я всю жизнь считала субтитры явлением, присущим исключительно кинематографу. Текст может неожиданно появляться и исчезать, менять цвет, разбухать, опадать, сползать или валиться, расщепляться или взрываться, подобно бомбе. Сначала я наблюдала за этим явлением, воспринимая его как некую любопытную форму искусства. Однако в какой-то момент я заметила, что такие субтитры оказывают на меня очень сильное воздействие.

Разнообразные трансформации субтитров выражали множество эмоций. Они подчеркивали интересное, грустное, смешное, вздорное, указывали на самое главное в словах рассказчика и т. д. Через субтитры развлекательных телешоу я стала даже понимать выражения, которым нет аналогов в культуре моей родины, и характерные чувства, присущие только жителям Японии.

Сначала я просто смотрела на трансформации субтитров, за которыми могла лишь рассеянно наблюдать, поскольку степень владения японским в то время еще не позволяла мне сознательно воспринимать смысл происходящего. Затем в памяти стали откладываться и услышанные интонации, с которыми произносили соответствующие субтитрам фразы. А в конце концов пришло сознательное понимание ситуации, порождающей те или иные слова и реплики.

К тому же, слова в японском языке, в отличие от языков, использующих алфавит, состоят из иероглифов, каждый из которых имеет и свой собственный смысл по отдельности, поэтому разбивать речь на отдельные слова лишь на слух сложно. Существует множество созвучных слов, обладающих при этом разным смыслом, поэтому для понимания необходимо видеть иероглифы.

Развлекательные телешоу позволяют запоминать отдельные слова в последовательности, при которой сначала смотришь на иероглифы субтитров, а затем сопоставляешь эти иероглифы с реакцией участников передачи. Сначала, помимо прочего, у меня в голове откладывалось и множество словечек, используемых в среде актёров-участников телешоу, знать которые вовсе не обязательно. Но по мере того, как друзья раз за разом указывали мне на слова и выражения, которые обычные люди в своей речи не используют, постепенно это помогло мне ещё и усвоить общепринятые нормы японского языка.

Когда проезжаешь в автомобиле мимо супермаркета и видишь, как полощется на ветру по-японски вытянутый по вертикали флаг-реклама с надписью "Яйца, молоко, рис – за полцены!" (эта надпись по-японски состоит всего из шести иероглифов), ценная информация откладывается в сознании практически моментально. Такое возможно лишь в стране, где пользуются иероглифическим письмом.

В отличие от латиницы, иероглифы нет необходимости читать, их понимание через зрительное восприятие практически не требует времени. Более того, зрительная память гораздо сильнее памяти слуховой, поэтому я считаю, что иероглифические субтитры очень эффективны при изучении языка.

Захватывающие миры манги — японских комиксов

Таким образом, телевизор сыграл для меня роль важного помощника в обретении способности не только доносить до слушателя свою мысль по-японски, но и понимать речь собеседника. Следующий же шаг на пути к способности писать и публиковаться на японском языке я сделала благодаря японским комиксам — всем известной манге.

Мир по имени манга — мир изображения, письменных знаков и воображения, ужасно интересен. И он послужил для меня мощным инструментом. В детстве я любила не только смотреть мультфильмы по телевизору, но и читать комиксы. Это были не японские манги с их тщательной прорисовкой изображения, чёткостью передачи движений и мастерством разбивки страницы на отдельные картинки, заслуживающие места в художественном музее. Это были европейские комиксы, в которых, при всей незамысловатости картинок, было увлекательно следить за развитием сюжета. Я провела много времени за комиксами в детстве, достаточно сказать, что я прочитала все выпуски "Приключений Тинтина" (*1) и "Астерикса" (*2).

Позднее, когда я попала на стажировку в Японию — настоящее царство манги – мой интерес к этому жанру вспыхнул с новой силой, и я частенько просиживала в кафе для любителей манги по восемь часов напролёт, прочитывая ту или иную серию целиком в один присест. Я была поглощена соблазнами, которыми наполнены страницы манги – реалистичными и выразительными изображениями, развитием сюжета, даже игривостью попадающихся то и дело нарочито упрощенных, словно незаконченных, картинок, вызывающих улыбку.

Субтитры развлекательных телешоу открыли мне путь к общению на японском языке, а комиксы-манга были той чарующей музой, которая привела меня в круг литераторов, пишущих на японском. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что процесс изучения японского доставлял мне настоящее удовольствие и был полон находок и открытий.

(Оригинал опубликован на японском языке от 7 мая 2013 года. Фото к статье: Aflo)