Была ли Япония изолирована? (1)

Предисловие: постановка проблемы

До сравнительно недавнего времени период Эдо (1603-1868) был настолько неразрывно связан с понятием «изоляции страны» (яп. сакоку), что большинство людей, в общих чертах знакомых с японской историей, восприняло бы название этой статьи как шутку. Считалось, что голландская фактория Дэдзима в Нагасаки была едва ли не единственной точкой соприкосновения Японии с остальным миром. Но наши представления о взаимодействии Японии с окружающими странами в течение этого периода резко изменились за последние два-три десятилетия. Сегодня большинство японских историков считают период Эдо временем, когда Япония поддерживала активные, хотя и опосредованные, связи с окружающим миром не через один, а четыре портала (яп. ёццу-но кути), и эта система позволила нации развиваться, чтобы в конце концов превратиться в современное государство.

Термин «четыре портала» я ввёл более тридцати лет назад, чтобы исправить выраженное в понятии «изоляции» представление о Японии того времени как о полностью изолированной стране, и сейчас он стал одним из привычных терминов, использующихся в учебниках по истории Японии. Если же исходить из существования этих «четырёх порталов», то приходится коренным образом пересматривать отношения Японии с другими странами в Новое время, а также роль Нагасаки, ранее считавшегося единственным каналом, соединявшим Японию с остальным миром в период «изоляции страны». В 1983 году я предложил заменить термин «изоляция» (сакоку) термином «режим морских ограничений, отделяющий Японию от других стран» (кайкин-каи-тицудзё). Около 35 лет я посвятил тому, чтобы пересмотреть систему международных отношений, исходя из факта существования четырёх порталов, через которые Япония была связана с окружающими странами.

В этой статье я не буду глубоко рассматривать эти термины, а сначала сделаю обзор международных связей, которые описывает версия наличия «четырёх порталов», и далее дам общее описание системы международной торговли через Нагасаки и расскажу о её изменениях.

Международные связи Японии через «четыре портала» и японский синоцентризм в Новое время

Две иллюстрации показывают систему международных связей Японии. На рис. 1 показаны политические связи, выражающиеся в первую очередь в дипломатических отношениях, а рис. 2 (в следующей части статьи) иллюстрирует международные торговые отношения. Мы приводим период с того момента, который ранее считался началом полной изоляции страны, когда в 1641 году голландская фактория была перенесена на Дэдзиму, и до момента «открытия страны» с прибытием флота адмирала Перри в 1853 г.

Рассмотрим отношения между Японией и окружающими её странами и народами, показанные на рис. 1. Япония находится с правой стороны, слева Китай, а между ними – народы Сантан, как называли в Японии прибрежные народности – ороков, нивхов, орочонов и других, Эдзо, то есть земли айнов, Корея, китайские и голландские торговые суда, королевство Рюкю (Окинава). Между ними существовали разнообразные связи: так, Эдзо связано с японским княжеством Мацумаэ, Корея – с княжеством Цусима, Рюкю – с княжеством Сацума, а китайские и голландские корабли заходили в Нагасаки. Известно, что приезжавшие в Японию голландцы жили на территории фактории Дэдзима (1641-1860), китайцы же обитали в китайском квартале Нагасаки, тодзин-ясики (1689-1870). Позднее Хоккайдо, составлявший большую часть земель Эдзо, а также Рюкю (нынешняя префектура Окинава) вошли в состав Японии. Тогда же они не входили в пределы Японии, воспринимались как иные государства, и народы, жившие там, имели собственную национальную идентичность. В моей теории «четырёх порталов» я исходил именно из такого положения вещей. Хочу ещё раз подчеркнуть, что, вопреки распространённому в обществе расхожему мнению, порт Нагасаки вовсе не был единственным каналом, соединяющим Японию с внешним миром, и таких каналов было четыре.

Нагасаки и три феодала-даймё

Районы, через которые шёл поток людей и товаров, в те времена называли «порталами» (кути), прибавляя перед этим конкретное географическое название, например, Нагасакигути – «портал Нагасаки». В 1978 году я назвал вышеприведенные четыре места «четырьмя порталами» и высказал мнение о необходимости пересмотреть их функциональные и структурные связи в системе международных отношений Японии в Новое время. Эти международные отношения создавались за счёт монопольной торговли Нагасаки, города с особыми полномочиями, и трёх феодалов-даймё (с Рюкю – сацумских Симадзу, с Кореей – цусимских Соси, с Эдзо на севере – Мацумаэ), а их всех контролировало токугавское сёгунское правительство.

За то, что они обеспечивали полный контроль за контактами с иностранными государствами и территориями, Нагасаки и трое даймё получали монопольное право на прибыль с заморской торговли («пожалование», сёму). Отношения между сёгунским правительством и тремя даймё и Нагасаки, управление и регулирование внешних контактов строились на феодальных принципах «долга вассала» и «награды от сюзерена». При этом не стоило бы упрощать, считая право на торговлю просто «наградой», – ведение внешней торговли накладывало также обязанности получения необходимых японскому обществу товаров, и бывали случаи, когда за перебои в торговле провинившийся получал порицание от правительства. Контроль за внешними связями был «военной обязанностью» (гунъэки) Нагасаки и троих даймё, а монопольное право на торговлю как «пожалование» (сёму) жаловалось им в качестве экономической основы этой обязанности, точно так же, как земельные пожалования (права на управление землями и т. п.) у других даймё. При этом губернатору Нагасаки, который являлся представителем сёгуна, были предоставлены особые полномочия по контролю за любыми внешними контактами, а остальные три портала могли иметь отношения только с теми зарубежными направлениями, которые были за ними закреплены.

Отношения с Кореей и Окинавой

Рассмотрим немного подробнее, какими были международные связи через «четыре портала» в действительности. Корея (Чосон) и Рюкю отправляли посольства с данью к циньскому императору, но и к японским токугавским сёгунам Корея посылала «посольства доброй воли» (цусинси, как они назывались, начиная с четвёртой такой миссии), а короли Рюкю направляли посольства по случаю своего восхождения на престол (такие посольства назывались сяонси) либо при смене сёгуна (кэйгаси). Такие миссии из Кореи приезжали 12 раз (1609-1811), а из Рюкю – 18 раз (1634-1850). Вопрос о том, почему сёгунское правительство не отправляло прямых посольств в Корею, ограничиваясь миссиями из Цусимы от имени сёгуна, и не посылало посольств в Рюкю, в данной статье мы рассматривать не будем.

Расходы на питание, проживание, охрану и прочие нужды таких посольств, прибывавших в Японию, сёгунское правительство и даймё брали на себя, а также оплачивали расходы на охрану и отправку домой иностранных моряков, потерпевших бедствие. Находившемуся в корейском Пусане посольству из Цусимы корейская сторона точно так же предоставляла продукты питания и оплачивала разнообразные расходы. Помимо того, находившимся в Корее по торговым и другим делам купцов и других японцев поселяли в «Японском доме» (вакан), который находился в ведении Кореи. Таким образом, добрая воля двух правителей, корейского короля и сёгуна, по отношению друг к другу способствовала становлению взаимовыгодных разносторонних отношений между двумя странами. Впоследствии эти отношения и стали называть «(отношения) доброй воли» (цусин). К слову, после подписания Договора о дружбе и торговле с США в 1858 г. японско-американские отношения также воспринимались как цусин. Здесь следует ещё указать на проблему дипломатического именования сёгунов Токугава в международных отношениях как «короля» или равного ему лица, но в данной статье мы ограничимся указанием её существования. 

Отношения с Китаем и Голландией

Связи с Китаем и Голландией, которые осуществлялись через портал Нагасаки, отличались от отношений с Кореей и Рюкю. Токугавское бакуфу напрямую в них не участвовало; они существовали, как сейчас бы сказали, на уровне народной дипломатии. С 1630-х годов главе голландской фактории вменялось в обязанность ежегодное посещение бакуфу в Эдо. Такие посещения были формальным выражением благодарности сёгуну за разрешение торговать в Нагасаки, и имели такое же значение, как ежегодные визиты благодарности ко двору сёгуна представителей городов прямого подчинения бакуфу – Эдо, Осаки и др., – следовательно, расходы на поездки несла голландская сторона, а помимо того, нужно было потратиться на богатые подарки сёгуну, его семейству (жёнам, детям) и правительственным чиновникам.

С китайцами, торговавшими в Нагасаки, дело обстояло примерно так же. Обязанности посылать своих представителей в Эдо у них не было (правда, такая поездка планировалась, но никогда не была осуществлена), но приплывавшие в Японию китайские купцы должны были дарить ценные подарки губернатору и другим местным чиновникам. Кроме того, ежегодно в праздник Хассаку (первый день восьмой луны, один из праздников семейства Токугава) представитель китайских купцов посещал с поздравлениями губернатора Нагасаки как представителя сёгуна.

Далее, прибывавшие в Нагасаки голландцы и китайцы платили арендную плату, проживали на Дэдзиме и в китайском квартале (тодзин ясики) и должны были оплачивать всё – погрузку и выгрузку товаров, питание и прочие расходы на жизнь во время пребывания, услуги куртизанок, а сверх того – охрану и отправку на родину потерпевших бедствие моряков. И Дэдзима, и китайский квартал были построены по распоряжению сёгуна за счёт горожан (сооружение острова Дэдзима оплатили 25 горожан, а деньги на постройку китайского квартала городу ссудило бакуфу), а голландцы и китайцы платили им за аренду. То есть они обитали на Дэдзиме и в китайском квартале как постояльцы, ответственность за функции «управления» (надзор и руководство) лежала на городе, реально их осуществляли старейшины (отона) Дэдзимы и китайского квартала, а также чиновники-переводчики. Общий надзор и руководство торговыми делами был в ведении губернатора Нагасаки как представителя сёгуна, а обязанности по конкретным делам исполняли местные торговцы, то есть город Нагасаки по сути выступал посредником между японскими купцами, имеющими разрешение на торговлю с иностранцами, и китайскими и голландскими торговцами. Впоследствии такие отношения стали описывать как «торговые отношения» (цусё), но они были очень похожи на Кантонскую торговую систему, сформировавшуюся в Китае во второй половине XVIII века.

Отношения с Эдзо

Айну, жившие в Эдзо, посольств к сёгуну не посылали. Вместо этого они отправляли своих представителей на встречу к даймё княжества Мацумаэ для благодарственного обряда уимаму, а также проводили обряд подчинения омуся на границе земель Эдзо и собственно Японии с присланным от правительства инспектором, который представлял там сёгуна. Земли Эдзо изначально считались «ничейными», но не потому, что там не было постоянного населения, а оттого, что у этого населения не существовало централизованной политической власти, и люди, там жившие, рассматривались как находящиеся под протекторатом сёгуната в лице княжества Мацумаэ, получали защиту и покровительство (буику) и этим обрядом они выражали свою благодарность за покровительство.

Фотография к заголовку: Тоун Ясунобу. Корейское посольство (цусинси) 1655 года. (Из Википедии)

(Оригинал статьи на японском языке написан 9 июля 2012 г.)