Самоубийство писателя: о чём говорит сэппуку Мисимы?

Шокирующая смерть писателя

25 ноября 2017 года исполнилось 47 лет со времени «инцидента Мисимы», одного из наиболее шокирующих событий в истории послевоенной Японии. То, что происходило в течение необычных 80 минут ясным утром того дня, подробно описано, но до сих пор остаётся темой полемики и таит в себе загадку.

Ход событий в общем-то прояснён – Мисима Юкио, величайший литературный талант послевоенной Японии, повёл четверых молодых кадетов своей личной армии «Общество щита» на встречу с генералом на объекте Сил самообороны в Итигая, Токио. Генерал, не ожидавший ничего, кроме приятного общения, был ошеломлён, когда его схватили, заткнули рот и угрожали убить, если он немедленно не вызовет весь персонал базы, чтобы слушать то, что скажет Мисима. После ряда потасовок с офицерами, пытавшимися ворваться в комнату, Мисима вышел на широкий балкон и выступил перед 1000 военных, собравшихся на плацу под ним.

Мисима убеждал их в необходимости конституционной реформы, подчёркивая, что «мирная Конституция» даже не признаёт сам факт их существования. Он собирался выступать полчаса, однако столкнулся с возмущением – ему кричали: «Сумасшедший!», «Идиот!», «В Японии мир!». Он сдался уже через семь минут, удалился в комнату генерала и начал методично готовиться к ритуальному самоубийству. Он глубоко вонзил короткий меч в живот, с мучениями провёл разрез, после чего сопровождавший его Морита Масакацу (возможно, его любовник) попытался сделать кайсяку, то есть обезглавить его, чтобы остановить мучения.

К несчастью, Морита плохо владел мечом и раз за разом не мог попасть по шее, нанося болезненные удары по плечам. Тогда за дело взялся другой кадет, опытный мастер кэндо, и успешно произвёл кайсяку. Сам Морита тоже совершил ритуальное самоубийство и тоже был обезглавлен. Когда вскоре после этого полицейские вошли в комнату, головы Мисимы и Мориты лежали рядом на ковре.

Шокирующая трагедия

Молниеносно распространившиеся в СМИ новости о событии изобиловали недоразумениями и искажениями. Услышав повторяющиеся упоминания имени Мисимы по радио и ТВ, кто-то даже решил, что Мисима получил Нобелевскую премию по литературе. А в вечернем выпуске «Асахи симбун», одной из крупнейших японских газет, появилась фотография отрубленной головы Мисимы.

За этим последовал шквал безумных версий и противоречивых мнений – «Мисима погиб в ходе благороднейшего политического протеста» – «Нет, он просто сошёл с ума». Неизбежно упоминались желание писателя умереть смертью храбрых, как подобает самураю, в период расцвета сил, и садомазохистские побуждения, сопровождавшие его всю жизнь.

В последние годы жизни Мисима глубоко погрузился в изучение военного прошлого Японии и самурайского духа (© Jiji)

Находящиеся на поверхности причины драматического самоубийства Мисимы – требование законного признания японской армии и пересмотр навязанной США «Мирной Конституции» – сейчас являются политическими целями консервативного политика Абэ Синдзо и ЛДП, недавно одержавшей решительную победу на выборах. Мрачной иронией судьбы выглядит повторение событий с обратным знаком – три года назад человек поджёг себя, протестуя против конституционной реформы, к которой призывал Мисима.

Хотя идея конституционной реформы заинтересовала Мисиму только в последние годы жизни, он относился к ней очень серьёзно, создав в «Обществе щита» группу исследований Конституции Японии. Тем не менее, многие видят в акцентировании внимания на этой теме лишь уловку, оправдывающую его впечатляющую смерть по-самурайски. Мисима говорил о возрождении самурайских идеалов в своих работах – в частности, «Для юных самураев» (Вакаки самураи-но тамэ ни, 1969), и погиб с повязкой-хатимаки на голове, имевшей надпись: «Семь жизней за императора» (Ситисё хококу).

С какой бы точки зрения ни рассматривался этот инцидент, ясно одно – это была ужасающе мрачная трагедия. Мисима был известен своим выдающимся чувством юмора и заразительным смехом, но последние минуты жизни были абсолютно не смешны. Вспоминаются известные слова писателя Ёсиды Кэйити о Мисиме – он мог громко смеяться, но глаза всегда оставались серьёзными.

Трагедия или комедия?

Это один из взглядов на Мисиму, но он не единственный. На самом деле с тем же успехом мы можем поменять местами стороны уравнения и посмотреть на это таким образом – хотя Мисима смотрел на людей с убийственной серьёзностью, он при этом смеялся. Подобно Фридриху Ницше, любимому писателю Мисимы (книгу Ницше мать Мисимы поместила на алтарь сына, чтобы он мог наслаждаться чтением в вечности), Мисима понимал, что самые глубокие идеи невозможно просто смешать с комическим, но комическое присуще высочайшим формам философии, точно так же, как и самому человеческому существованию вообще.

Где же тогда комическое в инциденте Мисимы? На самом деле везде, если знать, на что обращать внимание.

Мисиму долгое время интересовали ритуальные самоубийства, детальному описанию такого самоубийства посвящён его рассказ «Патриотизм» (Юкоку), по которому в 1965 году был создан фильм, где он сам снялся в главной роли. В ходе подготовки к инциденту он читал исторические описания сэппуку. Кодзима Тикако, его редактор в издательстве «Синтёся», в котором он издавал важнейшую работу своей жизни, тетралогию «Море изобилия», вспоминает, как звонила ему, чтобы получить рукописи за месяц, а он стал рассказывать ей комические истории о сэппуку, которые пошли не так, как задумано.

Один самурай начал вводить меч в живот, но обнаружил, что меч тупой, решил его наточить и отложил смерть на другой день. Другой самурай совершил сэппуку без кайсяку, и пролежал так несколько часов. Когда тело обнаружили младшие самураи, они начали говорить о нём, и тот, которого они сочли мертвецом, воскликнул: «Не смейте так обо мне говорить!». Подобные истории вызывали у Мисимы истерический хохот.

Казалось бы, что общего между Мисимой и Оскаром Уайльдом? На самом деле Уайльд и сопровождавшая Мисиму всю жизнь любовь к произведениям этого ирландского писателя, жившего в 1854-1900 годах, сыграли ключевую роль в самоубийстве 1970-го года. Одержимость Мисимы пьесой Уайльда «Саломея» (1891) – истории об обезглавливании Иоанна Крестителя царём Иродом по просьбе его приёмной дочери Саломеи – и соблазнительные описания садомазохистского эротизма в пьесе проливают свет на истинное содержание инцидента Мисимы.

Мисима и Уайльд

Впервые Мисима познакомился с Уайльдом и «Саломеей» ещё до подросткового возраста (издание 1894 года английского перевода написанной на французском пьесы иллюстрировал Обри Бёрдслей). Позднее он вспоминал глубокое впечатление, которое она на него оказала: «Мне было, наверное, одиннадцать или двенадцать лет, когда я увидел карманное издание “Иванами” “Саломеи” Уайльда. Иллюстрации Бёрдсли очень понравились. Когда я принёс книгу домой и прочитал, это было как удар молнии… Зло торжествует, чувственность и красота освобождены, нигде не нет морализаторства».

Позднее Мисима смог увидеть «Саломею» Рихарда Штрауса в Метрополитен-опере в Нью-Йорке во время своего первого зарубежного путешествия в США в 1952 году.

Помимо романов и короткой прозы Мисима писал и пьесы – он создал более 80 пьес для постановки на сцене в самых разных жанрах, как европейских, так и произведения для театров Но и Кабуки. Он также адаптировал и режиссировал пьесы, иногда появлялся на сцене в эпизодах. В 1960 году он реализовал свою давнюю мечту, поставив «Саломею» Уайльда в Токио, и заявил: «Режиссировать “Саломею” было моей мечтой на протяжении последних двадцати лет. Лишь отчасти преувеличением было бы сказать, что я занялся театром только для того, чтобы когда-нибудь режиссировать “Саломею”».

Сам Уайльд выбрал молодого художника Обри Бёдслея для иллюстрирования первого англоязычного издания своей пьесы

Непосредственно перед инцидентом он готовился к другой постановке «Саломеи» в Токио весной 1971 года. Когда в ходе пьесы, всего лишь через несколько месяцев после инцидента, Саломея поднимает и целует отрубленную голову Иоанна Крестителя, аудитория не могла не связать этот эпизод с инцидентом, недавно потрясшим всю страну.

Глаза всегда серьёзны, но он заразительно смеялся. На протяжении всей жизни Мисима стремился сам играть так, чтобы создать запоминающиеся визуальные стимулы – от мученичества святого Себастьяна до самурайского самоубийства сэппуку, которые поразили его воображение в детстве. И возможно, что ни один из образов не привлекал его настолько сильно, как отрубленная голова Иоанна в «Саломее» Уайльда.

Ужасный вид отрубленной головы Мисимы на ковре можно рассматривать не как страшный итог его призыва к конституционной реформе или проявление желания умереть в самурайском духе, но в качестве реализации давней конечной цели писателя – благодаря удару меча возлюбленного превратиться в настоящего Иоанна Крестителя.

Большинство людей скажет, что в этом мало смешного, скорее наоборот. Однако это была последняя шутка Мисимы над жизнью и силой воображения, основанная на его любви к Оскару Уайльду и отражающая всю необычность Мисимы Юкио.

Фотография к заголовку: Мисима Юкио выступает с речью с балкона на втором этаже базы Сухопутных сил самообороны в Итигая, Токио, 25 ноября 1970 года (© Jiji)

Статьи по теме

• Нужно ли менять Конституцию Японии?
• Как относиться к пересмотру Конституции Японии?
• Поправки к Конституции Японии. Девятая статья: за и >против