Минаката Кумагусу: биолог, этнолог и фольклорист, вдохновляющий японских учёных

Считалось, что среди японцев вряд ли может появиться разносторонний учёный, подобный Лейбницу или Гумбольдту. Этому было несколько причин. Во-первых, человеку, у которого родной язык японский, который сильно отличается от других, сложно свободно использовать другие языки, в том числе индоевропейские. Кроме того, чтобы создать универсальную систему, включающую разнообразные области знания, необходимо знать не только современные, но и древние языки. В этом смысле японцы находятся в неблагоприятных условиях.

Во-вторых, оказало своё влияние и то, что реставрация Мэйдзи сломала привычную для японцев систему научных знаний, сформировавшуюся на Востоке. Японию затопила мощная волна импортировавшейся новейшей западной научной мысли, и японцы практически утратили представление о целостности знания. Особенно сильно ощущался разрыв между гуманитарными науками, исследующими проблемы человеческих ценностей, и быстро развивающимися естественными науками. Научная элита государственных учебных заведений была далека от мысли о необходимости создать обобщённую систему, включающую как гуманитарные, так и естественные науки. Было очевидно, что Япония, расположенная на периферии Дальнего Востока, отставала в научном смысле.

Каменная стела перед Мемориальным холлом Минаката Кумагусу со стихами императора Сёва: «Когда я вижу / омытый дождём остров Касима / думаю о рождённом / в земле Кии / Минаката Кумагусу»

В такое время и появляется Минаката Кумагусу (1867-1941). С детства он отличался превосходной памятью, удивительной рассудительностью и не вписывался в тесные рамки академических порядков и «здравого смысла». У него не было комплекса неполноценности перед западной цивилизацией, что отличало его от многих мыслителей того времени, он взращивал присущие ему таланты, а когда поехал в Европу и Америку, то держался на равных, общаясь с тамошними учёными. Он разговаривал на английском, французском, итальянском, немецком, испанском и на латыни, мог понимать ещё греческий, санскрит, иврит и другие языки. Само собой разумеется, он свободно читал китайские классические тексты. Он был биологом, изучал слизевиков и бесцветковые растения, и одновременно проводил немало оригинальных гуманитарных исследований – в антропологии и фольклористике. Не будет преувеличением сказать, что ни тогда, ни сейчас не найдётся другого японца, который бы настолько же вышел за пределы, установленные его происхождением.

Минаката Кумагусу в последние годы жизни

Янагита Кунио, которого считают отцом японской фольклористики, который тоже был выдающимся человеком, чьи достижения сохраняют значимость и поныне, общался с Минакатой Кумагусу, жившим в то же время, и не скупился на восторги, восхищаясь его необыкновенными талантами. Описывая его, Янагита называл его «пределом возможностей, которые может реализовать японец». Кумагусу действительно обладал редким даром и раскрыл все скрытые способности, какие только были возможны для японца. Если выбирать среди японцев универсального гениального учёного, подобного Лейбницу и Гумбольдту, то вряд ли это может быть кто-то другой.

Письма Кумагусу, адресованные Янагите Кунио (слева); фотография святилища Ояма в качестве материала для движения против объединения святилищ

Мир Кумагусу, где религия встречается с наукой

Минаката Кумагусу родился в преф. Вакаяма. В старину эти места назывались Кисю. Это полуостров, выступающий в Тихий океан и омываемый тёплым течением Куросио, благодаря чему многочисленные горы здесь густо покрыты субтропической растительностью. С древности считалось, что там скрываются души умерших людей, и в этих местах было множество мест религиозного поклонения. Жители там были очень набожны и искренне почитали божеств, обитающих в «священных рощах» синтоистских святилищ.

Каталог грибов, написанный Кумагусу. Описания сопровождают прекрасно выполненные цветные иллюстрации

Когда в семье торговца металлическими изделиями Минакаты из г. Вакаяма родился мальчик, родственники взяли его с собой в город Кайнан на поклонение в святилище Фудзисиро, и священник-каннуси дал ему имя. В этом святилище есть кумирня Коморигусу, божество которой охраняет детей, и от камфорного дерева, кусуноки, которое там растёт, взяли иероглиф кусуноки, или кусу (楠). Поскольку это был слабый ребёнок, то вторым иероглифом выбрали кума (熊), то есть «медведь», чтобы лесное божество даровало ему силу. Так и получилось его имя. Кумагусу с детства ощущал глубокий мифологический смысл, заключённый в этом имени.

Благодаря своему имени, Кумагусу с малых лет чувствовал свою тесную связь с миром животных и растений. Он, вероятно, считал, что между способом жизни животных и растений и тем, как живут люди, нет такой уж большой разницы, и их жизнь на каком-то глубинном уровне взаимодействует. Это его чувство можно назвать анимистическим пантеизмом, и оно традиционно пронизывает мироощущение японцев, но Кумагусу углубил его, сформулировав на уровне настоящей научной дисциплины, чтобы использовать в научных исследованиях и социальной практике.

В 1901 году Кумагусу в преф. Вакаяма вновь встретился с Сунь Ятсеном, с которым познакомился в Лондоне. Задний ряд, слева направо: Кумагусу и переводчик Вэнь Бинчэн. Передний ряд: Цунэгусу, младший брат Кумагусу, Сунь Ятсен, старший сын Цунэгусу Цунэтаро, Кусудзиро, другой младший брат Кумагусу

В 19 лет Кумагусу не смог сдать промежуточные экзамены на подготовительном отделении университета (сейчас – Колледж свободных искусств Токийского университета), и это послужило для него поводом решиться на поездку в США. Он поступил в Сельскохозяйственный университет штата Мичиган, вскоре покинул его и занялся сбором биологических образцов и наблюдениями. Потом он поехал на Кубу, где собирал лишайники и открыл новые виды. В сентябре 1892 года он поехал в Англию. В следующем году его статью «Созвездия Дальнего Востока» напечатали в научном журнале Nature. Добившись признания, он стал посещать Британский музей, где читал книги по археологии, этнографии, религиоведению и другим наукам. Он познакомился с востоковедом Диккенсом и получил работу в Британском музее, где участвовал в составлении каталогов восточных книг.

В этот период Минаката Кумагусу публикует в Nature и других научных журналах статьи на новые темы, и становится известен в научных кругах Великобритании, но в 1898 году оказался замешан в деле о побоях в стенах Британского музея. Он повёл себя агрессивно по отношению к англичанину, который презрительно отзывался о японцах, и со следующего года доступ в музей для него был закрыт. Так он вернулся на родину 14 лет спустя, когда отец и мать уже умерли.

Справа – журнал Nature, в центре – Notes & Queries, где он также много печатался; слева – «Лондонское избранное» с прекрасными иллюстрациями, всего состоящее из 52 тетрадей

Философия Кумагусу

В период Мэйдзи в Европу и Америку ездили учиться, чтобы получить в университете учёную степень, и Минаката Кумагусу, побывавший там из чистого научного интереса и не получивший степени и научной известности, был встречен на родине прохладно. Но его самого это не смущало. Вернувшись к себе в Вакаяму, он ходил в покрытые густой зеленью горы и все силы посвятил сбору образцов и исследованиям.

Кумагусу (справа) выходит на сбор растений

В те времена в Нати в Кумано простирался огромный природный лес, который был настоящей сокровищницей лишайников и слизевиков. Кумагусу останавливался в гостинице «Осакая», расположенной рядом со святилищем Нати, и оттуда ходил на сбор образцов, почти всегда в одиночку. По вечерам он зажигал лампу и изучал образцы под микроскопом или делал препараты. Из тех немногих книг, которые он привозил с собой в горы, особенно увлечённо он читал исследования по буддийской философии, особенно сутры Кэгон. Пребывая в полном одиночестве, Кумагусу духовно растил себя. Обладая необычайными умственными способностями, он развивал оригинальные творческие идеи.

Любимый микроскоп Кумагусу и принадлежности для создания препаратов

Эти оригинальные идеи он описывал и посылал в Киото Доки Хорю, монаху школы Сингон в храме Косандзи. Письма Кумагусу писал на огромных свитках, самые длинные из которых были более чем десятиметровой длины. Не чувствуя усталости, он проводил бессонные ночи, чтобы записать всё это. Содержание писем было различным, но самым важным было то, что он рассматривал достижения современной науки через призму буддизма, показывал присущие ей ограничения, и в то же время искал способы преодоления этих ограничений, пытаясь спроектировать структуру науки будущего.

Суть западной современной науки он видел в изучении причинно-следственных связей между действиями и вещами. Однако законы причин и следствий показывают лишь одну из сторон мира. Как указывает буддийская философия, истинная суть мира больше, чем причины и следствия, она заключена в общих истоках (энги). Кумагусу исходил из осознания того, что эти истоки связывают все вещи, появляющиеся в этом мире. Исходя из такого мировосприятия, он считал, что и структура науки должна быть расширена в более сложную систему. Чтобы показать эту расширенную «науку грядущего», Кумагусу в своих письмах широко использовал в том числе аллегории, иллюстрации, изощрённую логику. Особенно впечатляют его рисунки типа буддийских схем мира, мандал, которые современные исследователи называют «мандалами Минакаты» и стараются дешифровать их.

Письмо от Кумагусу к Доки Хорю

Охрана «священных рощ»

Совершив немало открытий в ботанике, Минаката Кумагусу наконец спустился с гор, построил себе дом в Танабэ и женился на дочери священника синтоистского святилища Токэй. У них появились сын и дочь. В Танабэ они жили полной жизнью. И даже во дворе собственного дома Кумагусу открыл новый вид миксомицета, который назвал Minakatella longifila. По просьбам от разных журналов он писал глубокие эссе о фольклористике, а потом издавал их отдельно под названиями типа «Записки Минакаты».

Однако эту умиротворённую жизнь в Танабэ нарушило увлечение общественным движением против объединения святилищ. Правительство Мэйдзи стремилось все разнообразные народные верования в божеств втиснуть в единую систему государственного синто и издало указ об объединении святилищ. Народные места поклонения и святилища, не сумевшие подтвердить своё происхождение, уничтожали, объединяя культ в крупных святилищах. Главным местом поклонения святилищ в их естественном состоянии были не здания, а окружающие их «священные рощи». Поэтому если святилище закрывали, то и священные рощи оказывались покинутыми, их вырубали, а с вырубкой погибали живущие там растения и животные. Движимый любовью к природе Кумагусу всеми силами противодействовал этому указу.

Поначалу его мало кто понимал. Однако он вложил всю душу в создание движения в защиту рощ. При поддержке Янагиты Кунио он написал научно-политический памфлет «Два письма Минакаты» и распространил его по всей Японии, благодаря чему его доводы стало понимать всё больше людей. Очень показателен для Минакаты такой эпизод: пьяный, он ворвался на лекцию, которую проводили чиновники, выполнявшие указ об объединении святилищ, за что его арестовали и отправили в тюрьму, а там он открыл новый вид грибов.

В центре – остров Камисима, за ним виднеется город Танабэ и горный массив Кии

Благодаря несокрушимому упорству Кумагусу через несколько лет деятельность по объединению святилищ стала сходить на нет. В Вакаяме многие рощи были спасены. Очень важно и то, что удалось сохранить и остров Камисима в заливе Танабэ. Остров, густо покрытый ценными растениями, получил статус природного памятника. В 1929 году совершавший поездку по тем местам император Сёва остановился в заливе на военном корабле, и на борту слушал лекции Кумагусу. Император и сам был известным микологом, и очень хотел встретиться с учёным из народа. Тогда Кумагусу преподнёс ему препарат, упакованный в коробку из-под карамельных конфет, а император с радостью принял подарок. Это стало ярким моментом в жизни Кумагусу.

Справа – коробка от карамельных конфет, в центре – образец слизевика, который Кумагусу показывал императору Сёва, слева – белая одежда, приобретённая для чтения лекций императору Сёва

Минаката Кумагусу умер в 1941 году. Он остался в памяти не только как великий миколог, эколог, этнограф и фольклорист. Его жизнь, в которой он свободно переступал через традиционные ограничения, и сейчас вдохновляет японцев.

Автор статьи возле дома Минакаты Кумагусу

Фотография к заголовку: Фотография Минакаты Кумагусу, сделанная в США в 1891 году (предоставлена Мемориальным холлом Минакаты Кумагусу)