Япония полвека назад и сегодня: переменные и постоянные величины

Иногда мне самой не верится, что я впервые побывала в Японии больше полувека назад — в 1963 году. Неужели мне уже так много лет?

Еще меньше мне верится в это, когда я смотрю на современную Японию. Когда человек каждый день смотрит на себя в зеркало, он с трудом замечает изменения своего лица, первые седые волосы или морщины. Но встретив знакомого, которого не видел много лет, сразу понимаешь, как сильно он изменился.

За эти полвека я была в Японии много раз, приезжая сюда, наверно, в среднем раз в два года. Конечно, я замечала, как меняется страна, но раз от разу изменения меньше бросались в глаза. Зато если вспомнить то, что было полвека назад и сравнить с сегодняшним днем... Это я попыталась сделать, когда в ноябре 2014 года провела месяц в Токио в научной командировке по приглашению университета Хосэй.

В 2014 году Япония отметила полувековой юбилей двух важных событий. Первое — Токийская Летняя Олимпиада 1964 года, которая ознаменовала окончательное «возвращение» Японии в мир после Второй мировой войны, ее полную «реабилитацию», если так можно выразиться. Политическая «реабилитация» выразилась в ее принятии в Организацию объединенных наций в конце 1956 года, но требовалось что-то еще. Таким событием явилась Олимпиада — праздник не только спорта, но и мира. Второй юбилей — ввод в строй первой линии скоростных поездов «синкансэн», ставших символом новой, высокотехнологичной и стремительно развивающейся Японии.

Женщины в кимоно возле стадиона в Ёёги во время токийской Олимпиады 1964 г. (©Jiji)

Я впервые приехала в Японии за год до Олимпиады и пуска первого синкансэна. Олимпийский стадион в Ёёги был уже построен, и японцы с гордостью показали его нашей молодежной делегации из Советского Союза. Более того, нас поселили неподалеку от него — в уже построенной Олимпийской деревне. Когда мне потом случалось бывать в этом районе, всегда вспоминала те далекие дни — первое знакомство с Токио. И ночные поезда тоже помню — говорят, их уже совсем не осталось.

Страна изменилась сильно, но я не удивлена. Возможно, если бы я застала Японию первых послевоенных лет, как некоторые мои старшие коллеги, контраст показался бы мне разительным. Полвека назад было видно, что Япония уже залечила раны войны — я хорошо понимаю, о чем идет речь, поскольку мое собственное детство пришлось на военные и послевоенные годы. Было видно, что страна не просто восстановилась, но развивается и уверенно идет вперед. Было видно, что уровень жизни японцев весьма высок, а про обилие потребительских товаров и говорить не приходится. По части «товаров для людей» Япония уже тогда опережала Советский Союз — и нам, молодым советским людям, искренне гордившимся своей страной и уверенным в ее будущем, это не могло не броситься в глаза.

А вот японцы изменились не так сильно. Как тогда, так и сейчас, они много и упорно работают, видя в этом смысл своей жизни. Возможно, они научились больше отдыхать, понимая, что отдых — не праздность, но в том числе необходимое условие эффективной работы. Проходя в солнечный день по парку Уэно, я не только любовалась осенней палитрой красной и желтой листвы, но и присматривалась к лицам прохожих. К лицам пожилых людей, которые были молодыми полвека назад и создавали ту Японию, которую я тогда увидела. Людей среднего возраста, которые создали и продолжают создавать сегодняшнюю Японию. Молодых людей, которые подхватят их эстафету и создадут завтрашнюю Японию, которую я, возможно, уже не увижу. Стало больше беззаботных лиц, больше ярких красок в одежде — но радость от отдыха, проводимого среди красот природы, осталась той же. Японцы срослись со своей природой еще в глубокой древности, и эти связи не порвались.

Что совсем не изменилось, так это японские дети — коренастые, щекастые, с удивительно серьезным выражением глаз вне зависимости от того, заливисто ли они смеются в этот момент или горько плачут, крича на весь парк «Я-да-а-а!». А через минуту опять смеются, потому что жизнь у них, как говорится, удалась. Тех, кого я полвека назад видела детьми-дошкольниками, возможно, стали депутатами, профессорами, кинозвездами, дослужились до вожделенного ранга «бутё» — или делают менее престижную и заметную, но не менее важную и уважаемую работу водителей поездов, поваров, строителей, продавцов. Тех, кого я ежедневно видела на улицах Токио и чьим трудом пользовалась. Сегодняшняя Япония создана руками всех этих людей.

Полвека — это много или мало? Это две трети моей индивидуальной жизни, отданные Японии — в сфере академических исследований в виде книг, статей, в сфере практической деятельности, когда я переводила других и говорила сама. Полвека, отданные российско-японским отношениям, для которых я сделала всё, что могла сделать, и хотела бы сделать больше, если бы это было возможно. Изменились отношения между нашими странами. Да что говорить — изменилась и сама наша страна: мы ведь много лет представляли в Японии именно Советский Союз, «Сорэн». Изменились отношения между нашими народами — мы больше узнали друг о друге, получили ответы на многие вопросы (не на все, конечно!), стали критичнее относиться друг к другу. Поняли, что мы — не враги. А кто не понял, тот сам виноват.

1990 г. В парке Японского международного дома в Токио с академиком Г. М. Бонгард-Левиным

Изменилось ли отношение японцев к «русским» по сравнению с «советскими»? Результаты опросов и исследования ученых показывают, что изменилось — в чем-то стало лучше, в чем-то хуже. Но по собственному опыту могу сказать, что отношение японцев лично ко мне за полвека осталось прежним. Сменилось несколько поколений, но тепло и взаимопонимание остались. И это, пожалуй, самая дорогая для меня «постоянная величина» в Японии за прошедшие полвека.

(Фотография вверху страницы сделана Ольгой Андреевой)