Уроки Первой мировой войны и международные отношения в XXI веке

Первая мировая война и современная обстановка в Восточной Азии: сходство ситуации

В последнее время как в научных кругах, так и в масс-медиа ведётся оживлённая полемика на тему Японии и Первой мировой войны. В особенности большое внимание уделяется причинам, по которым вспыхнула война, и обстоятельствам, на фоне которых она произошла, а кроме того, сходству тех времён с нынешней международной обстановкой в Восточной Азии. Однако при этом не слишком активно обсуждается, какие уроки извлекли из событий Первой мировой войны как явления в целом политики, военные круги и полемисты того времени, как они оценили эту войну, и каким образом результаты войны определили будущее Японии. Именно эти вопросы мне хотелось бы осветить в данной статье. 

С точки зрения международных отношений, иначе говоря, места в мире, по окончании Первой мировой войны Япония оказалась на важном перепутье. Сохранить ли отношения сотрудничества с союзнической Великобританией, или необходимо отыскать иной политический курс? Выбор из этих альтернатив был основной темой дебатов о будущем. Как ни странно, некоторые участники полемики, занимая антибританскую и антиамериканскую позицию, были скорее склонны восхвалять являвшуюся военным противником Германию, считая именно немецкий образец «моделью успеха». 

Восхваление Германии: журналисты и пацифисты из военных кругов

К примеру, журналист Тикуси Дзиро в материале октябрьского выпуска «Адзиа Дзирон» 1920 года, уделяя не слишком большое внимание факту военного поражения Германии, видит в ней образец всеобщей мобилизации, выступая за «благотворный милитаризм», в основе которого лежит немецкий опыт народной мобилизации. В целом германский милитаризм в качестве одной из главных причин возникновения войны заслуживал крайне суровую оценку международного сообщества как в военные, так и в послевоенные годы. Тем не менее, Тикуси верит в широко распространявшуюся в то время в Германии «легенду об ударе ножом в спину» (нем. Dolchstoßlegende)(*1), в своей защите «немецкой модели» подчеркивая, что эта страна, будучи не сломлена в военном отношении, была вынуждена капитулировать из-за отдельных сил политического истеблишмента и революционных элементов. 

Аналогичным образом об эффективности немецкой модели говорил и Угаки Кадзусигэ (1868–1956), впоследствии занимавший посты министра армии и министра иностранных дел, который записал в своём дневнике: «Германия не проиграла войну». Более того, даже «пацифист из военных кругов» (редкое явление тех времён) Мидзуно Хиронори (1875–1945) сразу по окончании Первой мировой выступил в защиту милитаризма германского образца:

Со времени капитуляции Германии, на первый план один за другим выступили самопровозглашённые «пророки» неизбежного поражения Германии. Одновременно страну всколыхнула настоящая антимилитаристская буря, и партия сторонников милитаризма в эти годы вынуждена говорить шёпотом... Рассматривая опыт поражения Германии, я всё более и более склоняюсь к тому, чтобы согласиться с необходимостью милитаризма. ... Если мы хотим, чтобы наша страна крепла как государство, за которым будущее, нам необходимо иметь достаточно мудрости, чтобы учиться на преимуществах Германии. 

(журнал «Тюо корон», 1 августа 1919 года)

Отвергшая милитаризм демократия времён Тайсё

Однако было немало и тех, кто отстаивал в дискуссиях позицию, согласно которой Японии, которая начиная с периода Мэйдзи брала за образец Германию, следует от неё дистанцироваться и извлечь урок из поражения этой страны в войне, избавившись от милитаризма. Одна из ключевых фигур так называемой «демократии времён Тайсё», Ёсино Сакудзо (1878–1933) предупреждал, что Японии, для которой Великобритания, США и Франция являются странами-союзницами в победе, в идеологической ориентации также следует присоединиться к демократическому лагерю, иначе она окажется в международной изоляции. Теолог и философ Анэсаки Масахару (1873–1949) тоже ещё с довоенных лет критиковал «горячность, с которой Япония подражает Германии» (журнал «Тюо корон», 1 апреля 1902), а в военные и послевоенные годы жёстко отзывался о германском милитаризме как о «губительном яде» («Новая эра мировой цивилизации», Сэкай буммэй но синкигэн, 1919). 

Лингвист Хомма Хисао (1889–1981) в своём сочинении, озаглавленном «Я осуждаю милитаризм», выступал с критикой тесной взаимосвязи милитаризма и патриотизма в Японии того времени, отмечая неподобающе ограниченный патриотизм, к которому обращаются в образовании:

Вынужден признать, что нашедший отражение в утверждённых правительством нашей страны учебных пособиях патриотизм, – по крайней мере, патриотизм, питаемый милитаризмом, – является крайне прискорбным явлением. Этот милитаризм имеет … феодальный … характер. Для меня решительно неприемлем такой себялюбивый, эгоцентричный, феодальный патриотизм, замешанный на узколобом национализме, исходящем из того, что если что-то хорошо для собственной страны — последствия для других государств не имеют никакого значения. 

(журнал «Тюо корон», 1 июля 1922).

После Первой мировой войны голоса тех, кто продвигал «демократию времён Тайсё», призывая порвать с феодальным агрессивным милитаризмом и патриотизмом в германском стиле, начиная с Ёсино Сакудзо, обрели господствующее положение, и в 1920-е годы Япония стала мирным государством. Однако путь демократии и пацифизма не является дорогой с односторонним движением, и силы противоположного направления отнюдь не сошли на нет. 

Впоследствии в японском обществе вновь стали воспевать милитаризм, и правительство Японии встало на путь, ведущий к войне. Не следует ли из этого вывод о том, что точно так же, как в Германии и других странах Запада, оно не извлекло в должной мере урока из Первой мировой войны? Может быть, и нам, современным людям, размышляя о Первой мировой, не следует ограничиваться обстоятельствами её возникновения, но стоит задуматься и о том, какие уроки были извлечены по её следам в послевоенный период? 

Фото к заголовку: Парад в ознаменование победы в Первой мировой войне 19 июля 1919 года (фотография предоставлена TopFoto/Aflo) 

(Оригинал статьи написан на японском языке 22 августа 2014 года)