Основавшая Кабуки танцовщица Идзумо-но Окуни: Китагава Морисада и его труды (часть 12)

История Культура 18.08.2021

Любители театра Кабуки, вероятно, слышали об Идзумо но Окуни – загадочной танцовщице, с именем которой связывают зарождение театральных представлений, из которых вырос этот театр. Китагава Морисада, написавший энциклопедию периода Эдо «Морисада манко», был очень заинтригован личностью Окуни.

English
日本語
简体字
繁體字
Français
Español
العربية
Русский

Танцовщица, создавшая новый вид исполнительского искусства

Китагава Морисада пишет об Идзумо-но Окуни в «Морисада манко»: «То, что называется Кабуки, появилось из «божественных представлений», и Идзумо-но Окуни, которую следует считать старинной прародительницей нынешнего Кабуки, вначале была служительницей святилища, видоизменила танцы кагура и назвала это Кабуки».

Статуя Идзумо-но Окуни возле моста Сидзё, Четвёртого проспекта Киото, с западной стороны от театра Минамидза. Согласно одной из легенд, путешествовавшая с представлениями Окуни выступала и здесь. Образ танцовщицы взят с изображения на складной ширме-бёбу «Окуни кабукидзу бёбу», внесённой в список Важного культурного достояния (PIXTA)

«Божественные представления» напоминают нам об эпизоде японской мифологии – когда Аматэрасу затворилась в Небесном гроте, богиня Амэ-но удзумэ принялась танцевать, чтобы привлечь её внимание. Когда же заинтригованная весельем Аматэрасу выглянула, другой бог, отличавшийся особой силой, вытащил её из грота.

Амэ-но удзумэ считается первой мико, как называют работающих в святилищах девушек, которые обладают способностью призывать божеств. Танец Амэ-но удзумэ в мифе был эротически: она обнажала грудь и гениталии; она также считается первой японской танцовщицей.

Полагается, что Окуни была мико святилища Идзумо-тайся. Она являлась исполнительницей танцев яяко (маленьких девочек), на их основе создавала собственные танцы и пьесы, в эпоху Бунроку (1592-1596) путешествовала по разным провинциям страны для сбора пожертвований на святилище Идзумо-тайся, и прославилась своими танцами.

Интерес Морисады привлёк текст о Кабуки в книге «Сборник сочинений Радзана» (Радзан бунсю), которую написал конфуцианец Хаяси Радзан (1583-1657), служивший при трёх сёгунах Токугава – Иэясу, Хидэтада и Иэмицу. Там было написано: «Мужчины наряжаются в женскую одежду, женщины в мужскую… Мужчины и женщины вместе поют, при этом танцуют, это и есть Кабуки. Идзумо-но Окуни впервые делала это, и этому стали подражать по всей стране».

В танце Окуни, одетая мужчиной, тесно обнималась с мужчиной, который был одет как девушка из чайного дома. В историческом сочинении «Тодайки», написанном в годы Канъэй (1624-1644), в записи за 8 год Кэйтё (1603) говорится: «Есть такой танец Кабуки, его привезла в столицу служительница божества по имени Куни. Изображая мужчину в необычной одежде, она обманывает мужчину, изображающего девушку из чайного дома», так что это можно считать историческим фактом.

Это было весьма эксцентричное представление, но для того времени оно было очень авангардным и смелым. Морисада, сам сторонник личной свободы, был увлечён самобытностью Окуни.

В Кабуки прекратили играть женщины, он стал театром молодых актёров-мужчин

Представления Окуни обрели популярность, и появилось много похожих трупп, которые к годам Кэйтё уже приезжали и в Эдо. В «Тодайки» далее сказано: «Есть множество театров Кабукимоно-дза, они ездят по разным провинциям, и командир правой дворцовой стражи (удайсё) Хидэтада Хидэтада в Эдо не смотрел их». Удайсё Хидэтада в тексте – это Токугава Хидэтада, второй сёгун сёгуната в Эдо. Самое важное в этом сообщении то, что отказ от просмотра представлений Кабуки может показывать отношение сёгуната к нему как к низменному искусству и опасения, что такие представления могут привести к падению нравов.

Падение нравов вызывало то, что среди исполнителей Окуни Кабуки было много проституток. Поскольку в «Собрании сочинений Радзана» Идзумо-но Окуни описана как «распутная женщина», существует теория, что сама Окуни была проституткой, а в Киото театр называли «Кабуки куртизанок» (юдзё кабуки).

В результате сёгунат стал ограничивать деятельность Кабуки, и в 6 году Канъэй (1629) женщинам было запрещено выходить на сцену.

Кабуки после этого Морисада описывает следующим образом: «Представления кёгэн с участием женщин запретили, и в Киото во всех представлениях в качестве женщин играл молодой актёр Мияко Мандаю. Он стал основателем представлений в Киото, так началось то, что сейчас называют оннагата (актёры-мужчины, играющие женщин)».

Из Кабуки, основанного Окуни, исчезают женщины, и им на смену приходят юноши, переодетые в женщин, появляется прототип актёров-оннагата. Это называлось «Кабуки мальчиков», вакасю-кабуки.

Иероглиф сю (衆, «собрание людей») в названии театра напоминает нам о пути мужской однополой любви сюдо (衆道), и некоторые исполнители вакасю-кабуки были мужчинами-проститутками. Более того, женщин играли актёры, не достигшие возраста взрослой причёски гэмпуку (в среднем – около 15 лет), это были мальчики со свисающей чёлкой. Сёгунат не мог этого не заметить, и запретил вакасю-кабуки в первом году Дзёо (1652).

Изображение вакасю-кабуки, которое создал Сёсай Сэттэй, перерисованное Морисадой. Представление на проспекте Рокудзё в Киото. Действительно, исполнители похожи на юных мальчиков («Морисада манко», коллекция Национальной парламентской библиотеки)

Упорство актёров Кабуки

Актёры всё равно не отчаивались. Если нельзя играть мальчикам, то ведь можно тем, у кого мужская причёска? В результате мальчикам делали причёску яро-атама, когда сверху волосы выбривались, а оставшиеся по сторонам и сзади волосы укладывались пучком сверху. Это была стандартная причёска взрослого мужчины в период Эдо, и с её помощью показывали, что актёр – взрослый. Конечно, когда играли женщин, то надевали парик и женскую одежду. Это называлось яро-кабуки.

Яро-кабуки появился во 2 году Дзёо (1653). Сёгунату пришлось уступить перед таким упорством актёров и разрешить представления, благодаря чему театр достиг своего расцвета во второй половине XVII века. В Эдо обрёл популярность район Нитёмати. Яро-кабуки активно развивался, были заложены основы искусства женских ролей оннагата, и Кабуки из «подражательства» кивамоно превратился в театр с профессиональным распределением ролей между актёрами.

Спектакли яро-кабуки обрели популярность. На картине Морисады «Театр в Киото в недавнее время» Морисада изобразил один из театров в Киото. В то время действовали Северный и Южный театры, Кита-дза и Минами-дза, так что это, вероятно, один из них

В предыдущей статье я писал, что Морисада был большим поклонником Кабуки. Интересно, не привлекал ли его театр из-за того, что он симпатизировал исполнителям, которые обходили многократные запреты и искали способ выжить, несмотря на репрессии?

Кабуки обладал энергией, способной вызвать энтузиазм масс, и Морисада, который писал свою энциклопедию, находясь в глуби народа, не мог не ощущать этот энтузиазм, который не смог охладить сёгунат.

При этом Морисада испытывал особые сложные чувства к Идзумо-но Окуни. Морисада пишет: «Идзумо-но Окуни все называют служительницей мико, и изредка – куртизанкой. Версии не сходятся, но ясно, что она основала Кабуки. Вероятно, она родилась после окончания годов Эйроку (1558-1570), и когда в Эдо исполняли Окуни Кабуки, ей должно было быть за пятьдесят, ближе к шестидесяти годам».

Примерно с годов Кэйтё судьба Окуни неизвестна. Куда исчезла постаревшая Окуни? Наверное, Морисада задавался этим вопросом, думая и о том, как скоро придётся исчезнуть и ему. О нём самом также ничего не известно с того момента, как он завершил «Морисада манко» в 3 году Кэйо (1867). Не сравнивал ли он сам себя с Окуни?

Фотография к заголовку: Спектакль на берегу реки на проспекте Сидзё в Киото, нарисованный Морисадой по мотивам складной ширмы «Картины в столице и вне её» (Ракутю ракугай дзу бёбу). Изображён «Кабуки куртизанок» юдзё-кабуки. Идзумо-но Окуни с её труппой, в основном состоящей из куртизанок, также выступала в том месте, после чего это искусство распространилось по всей стране («Морисада манко», Национальная парламентская библиотека)

Эдо Кабуки театр