Отречение «императора-символа нации» как свидетельство сильной воли: товарищ по учёбе делится воспоминаниями об императоре Акихито

Первого мая с восшествием на престол нового императора сменилась эра японского летоисчисления – на смену Хэйсэй пришла эпоха Рэйва. Прижизненной передачи императорского титула в Японии не бывало 202 года, со времени отречения императора Кокаку, причём с эпохи Мэйдзи и вплоть до нынешних событий система наследования формально не предусматривала сошествия с престола и отречения от императорского титула.

Почему же на этот раз произошло то, что вполне можно назвать беспрецедентным отклонением от системы? Это объясняется сильной волей Акихито, императора эры Хэйсэй, который теперь, после сошествия с престола, обрёл титул дзёко – «старший император», или император в почётной отставке.

Человека, у которого была возможность непосредственно в этом убедиться, зовут Акаси Мотоцугу. Ему 85 лет, на протяжении 80-ти из которых он лично знаком с императором эры Хэйсэй, а ныне императором в почётной отставке Акихито. Сначала он был товарищем Акихито по играм в детском саду при Гакусюин (в прошлом особое учебное заведение бывшего Министерства императорского двора, а в наши дни – частный университет), а затем – одним из немногих гакую, товарищей школьных лет, разделив с ним все годы учёбы в школе этого учебного заведения.

Акаси Мотоцугу

Телефонный звонок от императора

О желании императора совершить «прижизненное сошествие с престола» общество впервые узнало из эксклюзивной передачи NHK 13 июля 2016 года. Впоследствии император Акихито сам изъявил свою волю в видеообращении, обнародованном 8 августа.

«Я тоже, пройдя восьмидесятилетний рубеж, в последние годы стал ощущать различные ограничения, в том числе физические, оглядываться на пройденный путь императора и задумываться о своих дальнейших действиях и долге…».

За две недели до того, как общество услышало эти слова, император позвонил по телефону Акаси.

«По телефону его величество тоже говорит чрезвычайно спокойно, медленно и отчётливо; он начал с беседы о своей супруге Митико. Дело в том, что когда после сообщения NHK меня стали расспрашивать в поисках материала представители СМИ, я, помимо прочего, сказал что-то в духе: "Одной из причин желания отречься от престола, вероятно, могло послужить то, что состояние её величества не вполне благоприятно, и это, должно быть, беспокоит его величество". Его величество принял эти слова близко к сердцу. Он сказал мне: "Акаси, ничего подобного. Будет нехорошо, если сложится такое мнение"».

Сделать сошествие с престола «рациональной системой, которая сохранится в будущем»

После этого император заговорил о сошествии с трона, – рассказал Акаси:

«Важным нюансом было то, что ему хотелось, чтобы я понял ход его мыслей. Как оказалось, он думал об отречении довольно долго; он рассказал мне: "Если обратиться к истории, то примеров смены императора через отречение имеется сколько угодно. Поэтому в том, что об этом и я сейчас заговорил, нет ничего удивительного"; "это не какое-нибудь разовое дело, которое касается только меня самого, и мне хочется, чтобы это стало рациональной системой, функционирующей неизменно и постоянно". При этом его величество негативно отозвался о регентстве при императорском престоле, приведя примером события при императоре Тайсё: "Было деление на тех, кто стремился защитить (императора) Тайсё и тех, кто поддерживал регента (императора Сёва)". Я не ручаюсь за дословность, но суть сказанного его величеством была именно такова. Разумеется, я воспринял его слова в том смысле, что его величество со всей очевидностью задумывал отречение на основании постоянно действующей системы, установленной посредством внесения поправок в Закон об императорском доме».

Впрочем, в действительности всё вышло немного иначе. Выслушав волю его величества, правительство сформировало совет экспертов и стало спешно решать вопрос юридической базы. Далее, восьмого декабря следующего, 2017 года на заседании кабинета министров было официально принято решение: «Отречение через особый законодательный акт, действие которого ограничится только данным случаем».

«Сам я из желания хотя бы отчасти отдать долг благодарности его величеству, помимо прочего, постарался довести мнение императора до сведения людей, имеющих отношение к правительству, однако, судя по всему, курс правительства был предопределён с самого начала. И я не знаю, что чувствовал в связи с этим его величество».

Его радует, когда всё «справедливо» и «по-честному»

Во время Русско-японской войны дед Акаси, Мотодзиро, активно занимался разведкой, а впоследствии он был армейским генералом и служил на посту генерал-губернатора Тайваня. Отец, барон Акаси Мотонага, был членом Палаты пэров в довоенном Парламенте Японии. Акаси стал одним из 20 сверстников из столь же высокородных семей, кого в апреле 1938 года, когда страна становилась на военные рельсы, выбрали в качестве товарищей для игр будущего императора, поступившего в детский сад при Гакусюин. В годы учёбы в полной средней школе они вместе занимались в школьной секции верховой езды, и разлучились только в студенчестве. Но приятельские отношения сохранились до сегодняшнего дня.

«В послевоенные годы, во время учёбы в неполной средней школе, мы обращались друг к другу по прозвищам. В то время у его высочества наследного принца (Акихито) было прозвище "Тябу". Оно произошло от коричневого глиняного приспособления, в каких жгли ароматические средства для отпугивания насекомых – тяирой бута, «коричневый поросёнок» (ёмкость в форме стилизованного поросёнка, в которой жгут благовоние-репеллент, – прим. перев.), потому что в то время от спорта и других занятий на воздухе его высочество был смуглым от загара. Для нас было очень важно то, что мы общаемся с его высочеством без чинов и обходимся без особой вежливой формы речи. Что же касается прозвища, то сам он, по-видимому, воспринимал его со смешанным чувством неудобства и удовольствия».

Цугуномия – будущий император (а ныне император в почётной отставке) Акихито (второй слева в дальнем ряду), во времена учёбы в полной средней школе Гакусюин, живший обычной жизнью вместе с простыми учащимися, обедает в столовой при общежитии. Декабрь 1949 г.

Неизменной чертой характера его величества с тех самых времён было и остаётся то, что он терпеть не мог фальши и заносчивости, и, напротив, очень радовался, когда всё было «справедливо» и «по-честному», продолжил рассказ Акаси:

«Поскольку сам он не любил, когда с ним обращаются каким-то особенным образом, его величество всегда стремился душой быть справедливым по отношению к каждому человеку. К примеру, во время учёбы на полном среднем отделении в школе Гакусюин его величество был капитаном в секции верховой езды. Техникой езды он владел, безусловно, прекрасно. Когда взрослые, беспокоясь, как бы он не упал, проследили, чтобы его величеству дали спокойного и покладистого коня, он сказал: "Раз я капитан, значит, мой долг в том, чтобы быть на главном коне, от которого будет зависеть победа или поражение". После чего выбрал коня с самым сильным норовом и привёл нас к убедительной победе».

Непринуждённая беседа на лавочке... с его величеством

Когда бывшие школьники стали встречаться на собраниях выпускников, по словам Акаси, за несколько дней перед ежегодными собраниями бывших участников секции верховой езды император звонил и предлагал: «А не сделать ли нам правила более справедливыми? Как насчёт того, чтобы сделать так-то и так-то?».

Более того, будучи наследным принцем, занимаясь высадкой деревьев сакуры на встрече выпускников, Акихито заметил, что председатель заготовил табличку с крупной надписью: «Высажено собственноручно его высочеством наследным принцем», и не единожды сказал: «Вам не кажется, что это некрасиво? Высаживают деревья все бывшие выпускники; при чём же здесь я?». На встрече выпускников в следующем году, узнав, что всё осталось по-прежнему, он вновь выразил недовольство, заметив: «Разве красиво так поступать?». «Таков характер его величества», – констатировал Акаси.

«Когда мы вместе играли в поло в резиденции императорской фамилии Тогу, однажды случилось вот что. Когда в игре наступил перерыв и участники подкреплялись чаем или ячменным чаем, его величество позвал ухаживающего за лошадьми конюшенного и кого-то из молодой прислуги резиденции Тогу – всех к общему столу. Когда же его величество зорко заметил, что водитель автофургона, в котором привозят лошадей, стеснительно переминается поодаль, он тут же попросил: "Позовите его сюда к нам!" Он усадил его рядом с собой так, что они сидели на лавке практически вплотную, и вовлёк в непринуждённую беседу».

Убеждённая приверженность собственному подходу к семье

Одним из итогов эры Хэйсэй стало то, что его величество, наряду с постоянным поиском верного исполнения роли императора-символа, явил новый образ императорского дома, «близкого к народу». Вероятно, можно утверждать, что отношение, лежащее в основе такого подхода, проявляется и в подходе императора к созданию своей собственной семьи. Его величество, который сам в возрасте 3 лет и 3 месяцев был отделён от родителей – императора Сёва и его супруги – и воспитывался в резиденции Тогу в столичном районе Акасака в окружении других взрослых людей, был прекрасно знаком с «подходом к семье, заведённом в императорском доме».

«Его величеству хотелось, в отличие от порядков при Мэйдзи, Тайсё и Сёва, иметь собственный семейный очаг и вести жизнь обычной супружеской пары. Вполне понятно, что он считал, что без этого вряд ли возможно понимать людские чаянья», – продолжил свой рассказ Акаси.

«Можно сказать, что его величество, вслед за императором эры Сёва занимаясь поиском пути служения в качестве "императора-символа", пошёл ещё дальше, избрав для себя жизнь "императора-человека". Это наглядно проявилось в том, что он сочетался браком с Митико, которая была незнатного происхождения, и вёл "обычную, человеческую семейную жизнь", в которой супруги живут вместе со своими детьми и сами их воспитывают, чему нет прецедентов во всей многовековой истории японских императоров. Вместе с тем, я полагаю, ему было очень непросто отыскивать баланс в условиях, когда высказывались и опасения по поводу того, что, заходя столь далеко в создании частной жизни, он может чересчур отойти от образа, которого требует монархическая система Японии, и превратиться в глазах людей в обычного человека, ведущего самую обычную жизнь».

Сохраняя дистанцию от власти, делать то, чего не могут политики

Любовь к справедливости и честности, понимание важности семьи... Новый образ мыслей его величества за годы Хэйсэй создал совершенно новый образ императорского дома. Свой рассказ Акаси закончил словами:

«Подход его величества, в том числе забота об упокоении душ павших в войнах и поездки по стране с целью быть рядом с людьми, пострадавшими от стихийных бедствий и других невзгод, сблизил императорский дом с народом страны. Я считаю крайне важной заслугой его величества то, что он явил нам новый облик императорского дома. Однако я надеюсь, что этим его деятельность не ограничится, что она продолжится – в области защиты прав человека, дипломатии и других сферах – та деятельность с сохранением дистанции от государственной власти, которой нет возможности заниматься с позиции политика. И я считаю, что это связано со значимостью дальнейшего существования императорской фамилии».

Подготовка материала и текст: Иида Мамору

Редактирование: THE POWER NEWS, редакция nippon.com

Фотография к заголовку: Император с супругой приветствуют гостей, войдя в зал проведения благотворительного концерта кампании по борьбе с детским раком за неделю до появления сообщения о «желании при жизни оставить престол». 6 июля 2016 г., Токио, район Сибуя (фотография предоставлена Jiji Press)