Переломный момент в дипломатических отношениях Японии и Ирана: остановка импорта нефти из-за американских санкций
Политика
Танака Коитиро TANAKA Kouichirō
Профессор отделения политических и медийных исследований аспирантуры Университета Кэйо. Специализация: международные отношения и обеспечение энергетической безопасности в Ближневосточном регионе; основной предмет изучения – Иран. Родился в 1961 году. Окончил отделение персидского языка факультета иностранных языков и докторантуру Токийского университета иностранных языков. Работал на переднем крае дипломатии на Ближнем Востоке – специалистом-исследователем при посольстве Японии в Иране, административным распорядителем спецмиссии ООН в Афганистане и т. д. До вступления в нынешнюю должность возглавлял Центр ближневосточных исследований национального НИИ энергетической экономики.
- English
- 日本語
- 简体字
- 繁體字
- Français
- Español
- العربية
- Русский
Остановка импорта, не прерывавшегося даже во времена Исламской революции
—— Японские оптовые нефтяные компании приняли решение временно прекратить импорт иранской нефти. На переговорах между Японией и США по вопросу введенных Америкой антииранских санкций Япония добивается возможности продолжать импорт, однако заручиться пониманием американской стороны не удаётся. Как вы оцениваете эту ситуацию? (Примечание: в ноябре США ввели санкции на покупку иранской нефти, но для 8 стран и территорий, в том числе и Японии, было сделано исключение, однако уже принято решение об отмене разрешения на покупку нефти для Китая, Индии, Японии, Южной Кореи и Турции с мая этого года)
Танака: Связанные с нефтью отношения между Японией и Ираном имеют необычайно долгую историю. Непосредственно перед Первым нефтяным шоком 1973 года Япония импортировала из Ирана до 70% потребляемой нефти. Этот показатель, который вполне можно назвать изрядным, уже сам по себе является свидетельством того, насколько тесные отношения связывали тогда две наши страны. И хотя эти связи прошли через несколько переломов, например, когда Исламская революция 1979 года привела к краху колоссального проекта Ирано-японской нефтяной компании (IJPC), тем не менее, иранская нефть продолжала поддерживать экономический рост Японии. Именно поэтому нынешнее обнуление нефтяного импорта имеет очень важное значение.
В последнее время иранская нефть занимает около 5% в общем объёме японского нефтяного импорта, так что сам по себе объём не слишком велик. И тем не менее, он сбрасывается до нуля. Я полагаю, что это будет иметь очень большое символическое значение. Ведь до сих пор Япония не прекращала закупать нефть даже во времена Исламской революции.
Если взглянуть на происходящее с иранской точки зрения, вероятно, это вызывает сильное разочарование. Давайте рассмотрим историю отношений двух стран. Прежде всего, после неудачи с IJPC, из соображений помощи народу страны Япония впервые предоставила именно Ирану заёмные средства в йенах на возведение огромной плотины, пусть само строительство так и не было завершено. С началом XXI века Япония, получившая долю в разработке месторождения Азадеган, из опасений по поводу американских санкций отказалась и продала эти права. С точки зрения будущих отношений между Японией и Ираном остановка импорта нефти, по всей вероятности, посеет серьёзные осложнения в двусторонних связях на годы вперёд.
Холодная война как благоприятная обстановка для японской «самостоятельной дипломатии»
—— Для японской дипломатии послевоенного периода, ограничиваемой рамками альянса Японии и США, именно Иран был одним из направлений самостоятельной активной работы. Как расценивать нынешнее положение с учётом этого важного обстоятельства?
Иран с его 80-миллионным населением является региональной державой Западной Азии и Ближнего Востока, где сосредоточены нефтедобывающие государства и страны, обладающие запасами природного газа. Кроме того, это страна Персидского залива с наиболее протяжённым морским побережьем. Более того, наряду с Оманом своими территориальными водами Иран контролирует Ормузский пролив, который является его узким входом и выходом. С учётом всех этих фактов можно понять, что для Японии Иран является исключительно важной страной.
В связи с разработками IJPC в 1980-е годы в период ирано-иракской войны Япония оказалась в позиции игрока, активно участвовавшего в разрешении этого конфликта посредством так называемой «челночной дипломатии». В то время и у Ирана, и у Ирака, помимо Японии, практически не было государств, способных это делать с равноудалённой позиции. Запад, и в первую очередь США, занимал однозначно антииранскую позицию. Более того, со второй половины 1980-х он перешёл к оказанию поддержки Ираку. Япония, которая оказалась в уникальном положении и была частым гостем и в Тегеране, и в Багдаде, с энтузиазмом работала для прекращения между ними войны посредством своей уникальной «челночной дипломатии». В течение какого-то времени это позволяло получать ощутимые результаты.
—— Какими были отношения Японии и Ирана в то время?
Послереволюционный Иран разорвал отношения с Соединёнными Штатами и лишился доступа к американскому капиталу и технологиям, что вынудило искать более тесных отношений со странами Азии. Ещё до революции в Иране сложился благоприятный имидж Японии, и страна всё больше зависела от Японии. В этих условиях Япония, которая была единственным государством из западного лагеря, поддерживающим с Ираном хорошие отношения, взяла на себя важную роль курьера в коммуникации с Ираном по важным вопросам. Полагаю, эта роль Японии в принципе сохраняется и поныне.
С 1980-х и по начало 1990-х годов Япония демонстрировала довольно высокий уровень свободы в своей самостоятельной дипломатии. Позиция Японии, поддерживающей столь тесные отношения с Ираном с его сильными антиамериканскими настроениями, была приемлема и для Соединённых Штатов. Это объясняется сильным влиянием царившей в то время Холодной войны. Желая избежать тесного сближения Ирана с Советским Союзом, Западной оси была нужна страна, выступающая каналом для диалога. Это и определяло отношение со стороны стран Запада, в том числе Соединённых Штатов Америки.
Танака Коитиро отвечает на вопросы nippon.com
Как Иран оказался единственным объектом «сдерживания»
—— Но потом в международной обстановке произошли резкие изменения. В 1989 году завершилась Холодная война, а затем была война в Персидском заливе из-за вторжения Ирака в Кувейт.
В 1989 году в Иране скончался лидер Исламской революции Рухолла Хомейни, в связи с чем ожидалось, что эта страна тоже сделает шаг в новую эпоху. В то время для создания условий, способствующих обращению Ирана к международному сообществу, некоторые считали необходимым поддержать проведение иранских внутренних реформ. Полагаю, что именно это послужило в то время фоном для того, чтобы Япония смогла заручиться согласием США и других западных стран в ведении своей самостоятельной дипломатии.
Эти действия находили понимание в других странах, и Япония предоставила Ирану заёмные средства в своей национальной валюте. Таким образом началась работа по реализации проекта «Помощи стабилицации общественного благополучия» - строительства крупной плотины для гидроэнергетики и ирригации. Сейчас, оглядываясь на те события, становится ясно, что это было сильным шагом в той международной обстановке, которая сложилась до начала 1990-х годов.
Между тем поражение Ирака под властью Саддама Хусейна в Войне в Персидском заливе в определённой степени ослабило иракскую военную угрозу. Соответственно, заговорили о военной угрозе уже со стороны Ирана, и администрация американского президента Билла Клинтона изменила политический курс, перейдя к «двойному сдерживанию» как Ирана, так и Ирака. В 1997 году Мохаммад Хатами победил на президентских выборах в Иране под лозунгом «открытого пути», однако в Соединённых Штатах Америки не смогли понять значимость этого события.
После того, как в результате Иракской войны 2003 года была повержена власть Саддама Хусейна, Соединённые Штаты перешли к политике сдерживания исключительно Ирана. Это произошло на фоне опасений по поводу предполагаемых ядерных разработок и создания баллистических ракет, а кроме того, был поднят вопрос о том, что на Ближнем Востоке Иран поддерживает силы, враждебные США. Заговорили и о проблеме соблюдения в Иране прав человека. Всё это привело к тому, что действия по политической и экономической «порке» Ирана стали для США обычной практикой.
Всё это привело к тому, что в международных отношениях для Ирана задули «встречные ветры». На этом фоне японская самостоятельная дипломатия на иранском направлении стала выглядеть всё менее привлекательной. Следовать в русле альянса Японии и США и вместе с тем сохранять независимый подход к Ирану стало затруднительным.
«Ходатайства» нефтетрейдеров и молчание официального Токио
—— С появлением «Америки Трампа» японская дипломатия на иранском направлении оказывается во всё более жёстких условиях. Как вы видите в этом свете её состояние? Какие меры следует принять японской дипломатии?
Полагаю, что в целом направленность японской дипломатии можно охарактеризовать как «международное согласие». Кроме того, наряду с «японско-американской осью» страна рассчитывает на «сосредоточение на работе в ООН», а в последнее время всё чаще говорят и о «строгом соблюдении законов». Все эти концепции имеют под собой общую почву. Сейчас, когда Америка поднимает знамя «унилатерализма» и одностороннего отстаивания национальных интересов, вероятно, это будет не только расходиться с курсом японской политики, но временами даже прямо ему противоречить.
Нынешними действиями в отношении Ирана Соединённые Штаты в одностороннем порядке ликвидируют ядерную сделку, заключённую в соответствии с содержанием резолюций ООН. При этом США вышли из соглашения, несмотря на то, что Иран соблюдал его условия, а МАГАТЭ заключило, что никаких нарушений с иранской стороны допущено не было.
В обстановке такого «противостояния» США и Ирана Япония как союзница Соединённых Штатов даже не пытается их увещевать. Лишь японские компании-оптовый торговцы нефтью обращаются к власти с ходатайствами и петициями, прося о возможности продолжать закупать иранскую нефть. Но власть ни в малейшей степени не демонстрирует попыток указать Соединённым Штатам на серьёзные проблемы, связанные с предпринятыми Трампом действиями и попытаться выправить логику ситуации. Такое отношение правительства премьер-министра Абэ существенно разнится с позицией, которую заняли другие страны-участницы «большой семёрки».
Япония не является стороной шестистороннего соглашения с Ираном, и поэтому вряд ли можно утверждать, что она может выступать в данном вопросе на равных со странами Запада. С другой стороны, действия «Америки Трампа» не могут не сказаться как на обстановке на Ближнем Востоке, так и в международной ситуации в целом, поэтому долг страны, имеющей столь близкие союзнические отношения с США, состоит в том, чтобы прямо и честно указывать на проблему, когда это необходимо.
Между Соединёнными Штатами и Ираном имеется масса проблем, а поскольку дипломатические отношения между ними прерваны, это не может не оборачиваться взаимной настороженной враждебностью. Но мы сами окажемся в сложном положении, если эта враждебность станет сказываться на двусторонних отношениях Японии и Ирана или Японии и США. Не следовало ли Японии взять на себя роль посредника в улучшении отношений между той и другой стороной? Прими Япония в происходящем активное участие, и нынешняя ситуация могла бы оказаться, пусть немного, но другой. Однако, к сожалению, время для этого, похоже, упущено. Вероятно, теперь будет не так уж просто вернуть японской дипломатии влиятельность в отношениях с Ираном.
Нельзя допустить, чтобы различные проблемы, связанные с Ираном, использовались в качестве инструмента для достижения собственных выгод как Соединёнными Штатами Америки, так и их союзниками на Ближнем Востоке или в Восточной Азии. Если иранские проблемы будут использоваться для утверждения собственных позиций в регионе и дальнейшего втягивания Соединённых Штатов, то это неминуемо будет добавлять ещё больше беспорядка в жизнь международного сообщества.
Интервью и подготовка материала: редакция nippon.com
(Интервью проведено nippon.com 28 сентября 2018 года в токийском районе Тораномон)
Фотография к заголовку: Сентябрь 2017 года, встреча премьер-министра Японии Абэ Синдзо (слева) и президента Ирана Хасана Роухани на полях Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке (фотография предоставлена Abaca/Aflo)