Размышления о «заложническом праве», ложных обвинениях, повторном рассмотрении дел и системе смертной казни

Принцип нелишения свободы и содержание под стражей как досрочное наказание

—— Как вы относитесь к тому, что нынешнюю ситуацию называют «заложническим уголовно-процессуальным правом»?

Мураока: Под «заложническим правом» подразумевается, что задержанный человек становится своего рода «заложником», для которого возможностью выхода в сложившихся обстоятельствах становится собственное «признание». Иначе говоря, ситуация в духе: «Хочешь освободиться из-под стражи – сознавайся».

В последнее время к борьбе с содержанием под стражей присоединились адвокаты, и мало-помалу стали появляться примеры, когда суд принимает решение избежать содержания под стражей. Однако, хотя и утверждают, что это, вероятно, является признаком улучшения ситуации с так называемым «заложническим правом», количество отказов во взятии под стражу увеличивается с течением лет лишь на какие-то доли процента.

Число отказов в содержании под стражей и динамика процента отказов

Составлено редакцией nippon.com по материалам «Белой книги адвокатуры» за 2017 год

Мураи: В общем и целом, поскольку вина ещё не установлена судом, принципом является нелишение свободы. При наличии определённых подозрений человек подвергается задержанию и берётся под стражу, однако лишение человека свободы на этапе одних лишь подозрений фактически становится преждевременным наказанием. Проблемой являются сами по себе взятие под стражу и арест.

Кроме того, полиция и прокуратура при взятии под стражу и аресте подозреваемого лица получают санкцию суда, обосновывая необходимость этих действий такими причинами, как наличие «опасений о возможном уничтожении улик» и т. п. Но в законе не написано ни о каких «опасениях». Положения Закона об уголовном судопроизводстве говорят о «достаточных основаниях подозревать в уничтожении улик». Брать под стражу и арестовывать человека на основании некой сомнительной степени вероятности или каких-то «опасений» – это фактически нарушение закона.

Доля отказов во взятии под стражу – чуть больше 3%

Мураока: Раз уголовный суд должен исходить из презумпции невиновности, если прокурор устанавливает наличие вины, то это по сути инициирует уголовное наказание. На этапе, когда ещё нет решения о том, виновен человек или нет, само по себе заявление: «Мы задерживаем вас, поскольку имеются опасения, что вы уничтожите свидетельства вины» – это прежде всего есть ничто иное как выражение другими словами утверждения: «Вы виновны». Это принципиальное противоречие.

Мураи: Стоит ли сетовать на то, что принцип презумпции невиновности не находит понимания среди простых обывателей, если даже судьи и другие профессионалы позволяют себе рассуждать в духе: «Вина ясна, достаточно взглянуть на обвинительное заключение»? Полагаю, проблема состоит в том, что отправной точкой служит не презумпция невиновности, а презумпция виновности.

Мураока: Но при этом в нашей стране обвинительный приговор выносится в 99,9% случаев, понятно, что обвиняемого заранее считают виновным (смеётся). Однако для заключения под стражу должны быть серьёзные основания, но отказывают в содержании под стражей лишь чуть больше чем в 3% случаев. Мне кажется, что стоит рассматривать такое доверие судов к прокурорам как проблему.

Мураи: Вероятно, дело в убеждённости в том, что следователи не могут совершить ошибку – её разделяют и СМИ.

Мураока: Если в других странах существует практика ареста без ордера, то в Японии действует система задержания и ареста по распоряжению суда, и поэтому, если говорить о процентном показателе, то задерживаются и подвергаются аресту лишь порядка 30% подозреваемых. Показатель необычайно хорош. Но единожды попав в эти тридцать процентов, человек оказывается в системе «если поймали, то уж не выпустим». Это чересчур.

Причина ложных признаний не в слабости людей

—— В отношении выпуска под поручительство тоже сложилась ситуация, когда фактически человека не выпускают до тех пор, пока он не сознается.

Мураи: Когда человек взят под стражу, поскольку освобождения добивается адвокат, имеется необходимость свободного общения между адвокатом и подозреваемым или обвиняемым. С одной стороны, между адвокатом и подозреваемым или обвиняемым гарантирована свобода и конфиденциальность свиданий. Однако уже в том, что касается переписки, даже с адвокатом контакты ограничиваются необычайно строго. Это довольно странно и с точки зрения закона – ведь если ограничена свобода общения с защитником, то уже это само по себе лишает возможности защищаться.

Мураока: То, что невиновный человек делает ложное признание, происходит не из-за того, что он слаб. Его не просто лишают свободы – на протяжении длительного времени человек подвергается дознанию в закрытом тесном помещении. Обычные люди склоняются под таким давлением. А стоит следователю заполучить устное свидетельство – и больше он никаких оправданий не слушает. В этом состоит фактор, порождающий ложные признания.

Японское дознание, приводящее к ложным признаниям, вызывает сильную критику со стороны международного сообщества, но коренной проблемой всё-таки является лёгкость взятия под стражу. Стоит суду разрешить взять человека под стражу – и он лишается свободы на срок до 23 суток.

Адвокаты тоже ответственны за поддержку «альтернативных тюрем»

—— Если говорить о том, что создаёт благодатную почву для ложных признаний, то на протяжении длительного времени проблему усматривают и в системе мест предварительного содержания. Что вы думаете по этому поводу?

Мураи: Система предварительного содержания подвергается резкой критике со стороны международного сообщества. Дело в том, что в последнее время места предварительного содержания – так именуют объекты, куда полиция помещает задержанных – привели в аккуратное состояние, и полиция идёт навстречу, в частности, обеспечивая гибкий подход ко времени свиданий с адвокатом и т. д. В связи с этим стали раздаваться голоса о том, что систему предварительного содержания, пожалуй, можно оставить, как есть. Но поскольку там действуют по сути тюремные правила, проблемой является уже то, что подозреваемый оказывается во власти полиции и следователя.

Мураока: Отчасти вина за поддержание этой системы очевидно лежит и на адвокатах. В следственных органах также бытует идея о том, что всё, наверное, в порядке, раз мы поддерживаем в прекрасном состоянии места для содержания тех, кого взяли под стражу. Но принципиальная критика со стороны международного сообщества состоит в том, что несправедливо само по себе то, что допускается удержание человека на территории, контролируемой враждебно настроенной стороной. А в конечном итоге это, по всей видимости, служит благодатной почвой для ложных обвинений.

Причины возникновения ложных обвинений и проблема повторного рассмотрения уголовных дел

—— Что касается возникновения ложных обвинений в Японии, не кроются ли первопричины в самой уголовно-процессуальной системе?

Мураи: Практически нет адвокатов, чья специализация – уголовно-правовая защита. Я считаю, что в Японии существует проблема низкого удельного веса уголовно-правовых адвокатов. Уголовно-правовая защита не приносит гонораров. Мне самому доводилось вести уголовные дела по ложным обвинениям, но ими не прокормиться. Поэтому адвокатов, отдающих все силы делам по ложным обвинениям – считанные единицы. В отсутствие материальной основы молодые адвокаты при всём желании не могут себе позволить быть уголовно-правовыми адвокатами.

Мураока: В Японии имеется несколько различных причин вынесения ложных обвинений, но если говорить о четырёх случаях, когда людям удалось избежать эшафота, то все объединяет то, что причиной стали ложные признания. К тому же, в последнее время в делах, по которым было начато повторное рассмотрение, проблемой явились ошибки заключений экспертизы.

Сейчас в Японии при повторных рассмотрениях дел в качестве проблемы указывают на подход прокуратуры к опротестованию. Даже если и принимается решение о повторном рассмотрении дела, прокуратура может его опротестовать. Это называют немедленным протестом, и даже если по запросу о пересмотре дела принимается решение о начале процесса, из-за протеста прокурора время до окончательного принятия решения затягивается. Само по себе это уже является одним из изъянов. В некоторых случаях из-за протеста прокуратуры бывает даже, что аннулируется решение о пересмотре, который уже должен был начаться.

По моему мнению, если суд хоть единожды заявил, что «имеются подозрения» о ложных обвинениях, то уже один этот вывод можно считать основанием для повторного рассмотрения дела. Признать наличие оснований для повторного рассмотрения дела и для самого суда даже более непросто, чем писать вердикт о невиновности, поскольку это значит заявить о своём несогласии с собственным вердиктом о виновности. Такое решение достойно уважения.

99.9% обвинительных приговоров как фон для минимального числа пересматриваемых дел

—— Казалось бы, исправлять допущенные в прошлом ошибки - совершенно естественно, но ситуация выглядит так, как будто суд слишком осторожно относится к решениям о повторном рассмотрении дел.

Мураи: К сожалению, такой взгляд практически не разделяет население. Если при повторном рассмотрении выносится вердикт о невиновности, создаётся впечатление, что многие граждане не понимают: «Зачем же ставить с ног на голову то, что единожды признано наличием вины?» Нечто подобное говорят даже те мои знакомые, которые изучали законы. Они не критикуют суд, который в прошлом допустил ошибку. Они совершенно не понимают смысла повторных судебных процессов.

Мураока: Мы уже говорили о том, что со стороны суда существует своего рода вера в собственную непогрешимость, дескать, мы не ошибаемся. И в отношении ясности вновь открывшихся свидетельств-оснований для начала повторного рассмотрения дела, суды в пятидесяти процентах случаев приходят к выводу об «отсутствии рациональных оснований», если только вновь окрывшиеся свидетельства не превосходят прежних доказательств самым решительным образом. Вот почему тропинка к повторному рассмотрению оказывается слишком узка. А фоном, сильно влияющим на ситуацию, служит убежденность в виновности человека со стороны системы, которая выносит 99.9% обвинительных приговоров.

Поразительно и то, что до сих пор нет ни единого прецедента, когда кто-либо из полицейских, прокуроров, судей, отвечавших за дела, по которым суд утвердил ложные обвинения, повинился бы за произошедшее. По всей видимости, отношение, подобное вере в собственную непогрешимость: «Сами мы не ошибаемся», не исчезает.

Необратимый характер системы смертной казни

—— Как вы относитесь к нынешней системе смертной казни в Японии?

Мураи: Фактом состоит в том, что смертную казнь поддерживает восемьдесят процентов населения Японии. Однако это отнюдь не означает, что они высказывают своё мнение, будучи по-настоящему знакомы с вопросом о смертной казни.

Есть так называемое «дело в Иидзуке», в котором подозреваются ложные обвинения. Человек, который был арестован и обвинён в убийстве женщины и её ребёнка в 1992 году в городе Иидзука префектуры Фукуока, постоянно заявлял о своей невиновности, но ему был вынесен смертный приговор, приведённый в исполнение в 2008 году. Перед казнью он готовил заявление с просьбой о повторном рассмотрении дела, поданное его женой уже после того, как приговор был приведён в исполнение. Окружной суд Фукуоки и Апелляционный суд Фукуоки ответили отказом, и в настоящее время особая апелляция была направлена в Верховный суд.

Если выяснится, что обвинения ложные, этот случай станет преступлением со стороны государства. Но даже если при повторном рассмотрении обвиняемый будет признан невиновным, его не вернуть, ведь приговор уже приведён в исполнение. Нельзя оставлять систему необратимых решений.

К тому же, некоторые лица специально совершают преступления, чтобы добиться для себя вынесения смертного приговора. А государство исполняет смертную казнь для таких людей. Это выглядит так, будто государство помогает этим преступникам, ведь не существуй смертной казни - таких людей бы просто не было. И, разумеется, не было бы ни жертв, погибших от их рук, ни осиротевших родных и близких жертв.

Почётный профессор Университета Хитоцубаси Мураи Тосикуни (слева) и профессор Университета Хакуо Мураока Кэйити

Японская система смертной казни слишком легко приводится в действие

Мураока: Международное сообщество недоумевает, почему в такой передовой стране как Япония существует смертная казнь? Мировые неправительственные организации сосредотачиваются на Японии, требуя отмены смертной казни в 2020 году, когда в стране будут проходить летние Олимпийские игры. Это объясняется тем, что они считают: если изменится Япония, изменятся и другие страны, где существует смертная казнь.

Но в Японии население практически ничего не знает о ситуации со смертной казнью. Поэтому Федерация адвокатских ассоциаций Японии и другие организации считют необходимым в первую очередь добиться, чтобы жителям страны стала известна фактическая ситуация со смертной казнью, а уже затем провести настоящие дебаты о том, действительно ли она необходима.

Мураи: В Соединённых Штатах, когда выносится смертный приговор, прокуратура идёт на колоссальные затраты времени и средств, чтобы собрать многочисленные улики и свидетельства, и подходит к таким делам с крайней осторожностью. По сути, требуется подтвердить факты, требующие вынесения смертного приговора, гораздо основательнее, чем по обычным делам. Вместе с тем необходимо гарантировать и соответствующий уровень со стороны оппонентов. Поэтому механизм защиты также предусматривает достаточную подготовительную работу как с людьми, так и с материалами.

Японская система смертной казни, напротив, приводится в действие слишком просто. Пока смертная казнь не отменена, системе, лишающей человека жизни, совершенно необходимы процессы, которые гарантировали бы более тщательное и осторожное соблюдение всех процедур, но даже этого нет. К тому же, что касается защиты, практически во всех уголовных делах у подсудимых нет иного выбора, кроме как полагаться на душевные качества адвокатов, чей доход еле-еле позволяет прокормиться. Такое состояние вызывает крайнее сожаление.

Текст: POWER NEWS, Такахаси Юки
Фотографии: Икадзаки Синобу

Фото к заголовку: Говинда Брасад Маинари машет рукой с балкона своего дома после возвращения на родину в Непал вслед за освобождением в связи с решением о начале пересмотра дела об убийстве женщины в TEPCO. Рассмотрение дела было чередой резких поворотов: Говинда был арестован в 1997 году; суд первой инстанции вынес вердикт о невиновности; на процессе по апелляции, напротив, был вынесен приговор о виновности, после чего последовало отклонение апелляции и принято решение о повторном рассмотрении дела. 16 июня 2012 года, Непал, Катманду (фотография предоставлена Jiji Press)

Статья по теме

• Смертная казнь в Японии
• Смертная казнь в Японии (1): то, о чём не говорят вслух
• Смертная казнь в Японии (2): устранение из процесса родственников жертвы