На стороне Японии: война в жизни одного тайваньца

В один из январских уикендов в токийском районе Тюо состоялась небольшая лекция, послушать которую собралось около тридцати человек. Обращаясь к присутствующим, лектор сказал: «В жизни мне довелось испытать не вполне ординарные вещи. И именно поэтому меня довольно часто просят выступать перед молодежью».

Го Масао выступает с лекцией, посвященной личному военному опыту (фотограф Масуда Мики)

Бодрость и молодцеватая осанка Го Масао, столь неожиданные для такого почтенного возраста, с самого начала произвели впечатление на публику. В течение двух часов он рассказывал собравшимся о своем личном военном опыте. О том, как будучи тайваньцем воевал на стороне Японии во время Второй мировой войны. О том, как отголоски войны продолжали преследовать его спустя много лет после окончания боевых действий.

Тайванец в рядах японской милитаристской молодежи

Го Масао родился в 1927 году в южной части Тайваня, который в то время уже несколько десятилетий находился под управлением Японии. Оба его родителя были тайваньцами, но мальчик рос и воспитывался на японской культуре в обществе, построенном по японской модели.

Отец, окончивший японскую гимназию, дома говорил с сыном по-японски. В детском саду Го познакомился с японскими играми и узнал о японских праздниках, в начальной школе за соседними партами сидели японские дети. Сегодня он со смущением говорит о том, что знает тайваньский «на уровне маленького ребенка».

Весной 1941 года в возрасте 13 лет Го Масао поехал в Японию на учебу в школу средней ступени. Довольно быстро под влиянием царившей тогда в японском обществе атмосферы он, как и многие молодые люди в то время, солидаризировался с идеями так называемой «милитаристской молодежи» (гунгоку сёнэн). Через три года после переезда в Японию Го, не спросив родительского благословения, поступил в подготовительный класс кадетской школы Японской императорской армии и был зачислен в учебный отряд Нагаока школы авиации и связи Мито. Через некоторое время он стал бортрадистом на тяжелых бомбардировщиках. 15 августа 1945 года, в самом конце войны, Го вызвался добровольцем для выполнения миссии камикадзэ на самолете, который должен был стартовать с аэродрома Сэнтоку, расположенного на Корейском полуострове.

Во время лекции Го использует много архивных фотографий военного периода. На фотографии слева – тяжелый бомбардировщик, один из тех, на которых летал его авиаотряд (фото Масуда Мики)

Потерянная молодость: два года в советских лагерях для военнопленных

Однако для Го Масао война не закончилась в 1945 году.

После демобилизации он со своими боевыми товарищами отправился из Кореи в Японию, но недалеко от 38-й параллели они столкнулись с советскими войсками и были взяты в плен. Так Го Масао попал в советский лагерь для военнопленных в Казахстане. Там, в пустынных степях, им предстояло провести за изнурительной работой долгие дни и месяцы.

Го много лет занимался боевым искусством кэндо и был крепким юношей относительно высокого для японцев роста – 170 сантиметров. Однако из-за скудного питания наступило истощение, от наработанных тренировками мускулов ничего не осталось. В лагере царила ужасная антисанитария. На 1600 заключенных был только один душ, так что помыться удавалось два-три раза в год. Туалет тоже был только один. При этом по лагерю постоянно ходили ничем не подтвержденные слухи о скором освобождении. Вся эта ситуация очень пагубно сказывалась на моральном духе и психологическом состоянии Го и других заключенных. Наконец, после двух лет, проведенных в плену, Го был освобожден. На тот момент он весил около сорока килограммов. «Думаю, останься я там еще на год, точно бы не выжил», – говорит Го.

Если бы во время отправки пленных на родину Го заявил о своем тайваньском происхождении, его бы сразу передали в руки китайской армии. Чтобы избежать этого, он указал свое японское имя (Ояма Масао) и свой адрес в Японии. Советские власти сочли Го японцем и выслали его в порт Майдзуру на побережье Японского моря. В Японии он вернулся к привычной мирной жизни и начал встречаться с молодой женщиной, к которой уже давно был неравнодушен.

Война после войны

Однако отголоски войны продолжали преследовать Го и спустя много лет после ее окончания.

Послевоенный Тайвань переживал период смятения и беспорядков. Остров больше не находился под властью Японии и перешел под управление партии Гоминьдан, которую возглавлял Чан Кайши, выступавший во время войны против Японии. Поначалу жители Тайваня приветствовали произошедшие изменения, но очень скоро почувствовали жесткую дискриминацию со стороны новых властей и взбунтовались. Кульминационным моментом стал так называемый Инцидент 228, антиправительственное выступление, которое началось 27 февраля 1947 года, и на следующий день было жестоко подавлено гоминьдановским правительством. Этот инцидент ознаменовал начало периода преследований и репрессий со стороны Гоминьдана. Многие представители элиты «японского периода» были брошены в тюрьмы и казнены. Тысячи людей исчезли и погибли.

Го намеревался вернуться в Тайвань к своей семье, но отец настоял на том, чтобы он оставался в Японии и продолжал учебу. И Го действительно посвятил все силы учебе, чтобы наверстать упущенное. Не отставая от более молодых однокашников, он окончил два класса гимназии и четыре курса университета.

Почти все его бывшие однокурсники – обучавшиеся в Японии тайваньцы, которые не пошли на войну – в 1952-1953 году, когда Го вновь приступил к учёбе, уехали на материк, надеясь, что смогут помочь строить новый Китай. «С тех пор я ничего не слышал от них или о них», – говорит Го. Наверное, большинство из них погибло в неспокойные времена. А на Тайване эпоха хаоса и социальных потрясений окончательно завершилась лишь в 1987 году с отменой военного положения в стране.

Го Масао: «В то неспокойное время я потерял многих своих друзей на Тайване» (фото Ханаи Томоко)

Оглядываясь назад: советский лагерь как «большая удача»

После окончания университета Го начал работать в кредитном кооперативе «Йокогама Кагин» (в городе Йокогама) и поднялся по карьерной лестнице до должности управляющего директора. На сегодняшний день он занимает множество представительских постов в самых разных организациях. Именно Го Масао сыграл ключевую роль в запуске песенного телеконкурса «А я пою лучше» (Нодо дзиман) корпорации NHK в Тайване. Этот проект осуществился в 2011 году. В Чайнатауне Йокогамы любому, кто имеет хоть какое-то отношение к японско-китайским культурным связям, известно имя Го Масао.

Что касается личной жизни, то и здесь жизнь Го Масао крепко укоренена в Японии – он женился на японской женщине и даже является главой представительства прихожан (удзико содай) в синтоистском святилище Исэяма Котай-дзингу в Йокогаме, которое является храмом местного божества (тиндзю). «Думаю, я единственный иностранец в Японии, возглавляющий организацию прихожан», – с гордостью говорит Го.

Вспоминая о своем опыте военных лет, Го часто произносит слова «мне повезло», а о двух непростых годах, проведенных в советском лагере для военнопленных, он во время своих лекций неизменно говорит как о «большой удаче». Это звучит удивительно и даже неправдоподобно. Но этому есть объяснение.

«Если бы я вернулся на Тайвань сразу после 1945 года, я бы наверняка сгинул там стараниями Гоминьдана. Они прикончили бы меня только за то, что я служил в японской армии», – говорит Го. Благодаря длинной цепочке случайных событий ему удалось избежать этой незавидной участи. И одним из таких событий, которые, как показало время, оказались для него спасительными, стал советский плен. Ему также посчастливилось вернуться из плена в Японию и принять решение о продолжении учебы в университете.

Но не стоит думать, что послевоенное время было для него сплошной чередой удач. Он столкнулся с тем, что, будучи иностранным гражданином, не может рассчитывать на государственную компенсацию за пребывание в советском плену, несмотря на то, что он воевал в японской армии. Но подобного рода неприятности не идут ни в какое сравнение с той удачей, которая сопутствовала ему и помогла избежать смерти на войне, в плену и позднее на родном Тайване. И Го Масао не забывает об этом.

Он говорит, что продолжит выступать с лекциями до тех пор, пока будут находиться люди, которым интересно слушать его рассказы и узнавать что-то новое о том времени. На своих лекциях Го Масао не читает публике наставлений и не бьет себя в грудь со словами «больше никогда в жизни». Для него война не есть личное проклятие, и он не ставит себе целью найти виноватых, но лишь честно и откровенно делится собственным горьким опытом военных и послевоенных лет. Хотя лично для него этот опыт стал спасительным и «благословенным».

Го Масао даже о войне умудряется рассказать с юмором (фото Масуда Мики)

Фотография к заголовку: Го Масао на фоне фотоколлажа, в левой части которого собраны фотографии периода его обучения в кадетской школе японской императорской армии (фотография Ханаи Томоко)