Речь президента Обамы в Хиросиме: оценка событий

С момента, когда в августе 1945 года Япония подписала капитуляцию и закончилась Вторая мировая война, японцы продолжают горячо, но не слишком убедительно дискутировать о том, как нужно понимать события прошлого, приведшие к войне, и каковы оказались ее уроки для Японии. В первые годы американской оккупации и послевоенного восстановления прогрессивные силы возлагали всю вину на власти военного времени, где доминировали военные и их политические союзники, а император Хирохито возглавлял страну лишь номинально.

Однако в последующие годы, когда влияние левых на политическую и интеллектуальную жизнь Японии ослабло, более заметную роль начало играть консервативное толкование истории. С консервативной точки зрения, Японская империя действовала лишь в порядке самозащиты, войдя в конфронтацию с наступающим западным империализмом в попытке освободить Азию от колониального владычества.

Однако в воспоминаниях о войне в целом доминирует пацифистский дискурс. С этой точки зрения, основным врагом является сама война. Для японцев главным уроком войны стало то, что тотальное разрушение и ужас, принесенные войной, не должны повториться никогда. Как для Японии, так и для других народов в целом не существует «просто войны». Это дискурс «позиции жертвы», в рамках которого в целом не ставится вопрос о том, на ком лежит ответственность за войну.

Эхо пацифистского дискурса

Президент США Барак Обама оказался непосредственно в центре этой дискуссии, когда посетил Хиросиму, первой испытавшую ужасы атомной бомбардировки 7 августа 1945 года. Ни в одном другом месте пацифистский дискурс не демонстрируется так явно, как в Мемориале мира в Хиросиме и Мемориальном музее мира. Решив посетить это место и, таким образом, сделать тот самый противоречивый шаг, о котором задумывались, но в итоге все же не совершали предыдущие американские президенты, и, что еще важнее, в контексте своего эмоционального обращения, президент Обама недвусмысленно принял пацифистское видение, доминировавшее в послевоенной Японии с конца войны.

Президент прекрасно понимал, что ему пришлось идти по политическому и философскому минному полю. Он не мог пересмотреть решение использовать атомное оружие, принятое его предшественником, президентом Гарри Трумэном, решение, принятое в разгар мировой войны, в которой Соединенные Штаты к тому моменту участвовали уже почти пять лет. Речь не шла об извинениях или чем-то подобном. Президент также не мог сделать вид, что не знает о страданиях других народов во время войны, особенно тех, кто враждовал с Японией.

Президент Обама обнимает историка Мори Сигэаки, который нашёл семьи американцев, погибших от атомной бомбардировки, и внёс их имена в список жертв (© Jiji)

В искусно составленном обращении Обамы не было ни малейшего намека на извинения. Выражая скорбь по погибшим, он почтил память не только японских мужчин, женщин и детей, но и «тысяч корейцев» и двенадцати американских военнопленных, погибших во время атаки. Он кратко, но выразительно упомянул многочисленные жертвы войны, всех тех, кто был «застрелен, избит, затоптан, погиб во время бомбардировок, в заключении, от голода, в газовых камерах», причем некоторые пострадали от рук японских военных.

Президент и его советники также проследили, чтобы не слишком открыто поддерживать «историю о жертве», продвигаемую Мемориалом мира в Хиросиме. Экспозиция музея Мемориала мира имеет почти скандальную известность среди американцев из-за не слишком корректного толкования последовательности событий, которые начались со вторжения Японии в Китай и атаки на Перл-Харбор, что впоследствии и привело к последним дням войны. Несколько лет назад под воздействием критических замечаний о неполноте исторического контекста экспозицию немного изменили, однако даже сегодня ее общий посыл остается мощной «историей о жертве». Именно поэтому визит президента в музей был довольно краток, однако он компенсировал эту краткость эмоциональными объятиями с одним из хибакуся (пострадавших от атомного взрыва) во время церемонии.

Лавируя между этими опасными берегами, Обама по сути отразил сущность мировоззрения японских пацифистов. В своем обращении он объяснил, что война как таковая, побуждаемая в самом широком смысле бесчеловечным отношением одного человека к другому и присутствующая в виде насилия в истории всех народов, является врагом.

«История цивилизации на каждом континенте наполнена войнами, спровоцированными нехваткой продуктов питания или жаждой золота, вызванными националистическим угаром или чрезмерным религиозным рвением», – сказал Обама. «Империи возникали и погибали. Люди попадали в неволю и освобождались. При каждом столкновении страдали невинные – бесконечное количество тех, чьи имена канули в пучину времени».

Обама весьма красноречиво поместил события, приведшие к атомным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки, в этот широкий контекст. Затем он обратился к теме ужасов ядерного оружия, отметив жуткую иронию факта, что то, что наука созидает, в итоге может привести к огромным разрушениям. «Технический прогресс без прогресса общественных институтов станет приговором для нас», – назидательно отметил Обама. «Научная революция, которая привела к открытию расщепленного атома, требует наличия также и революции морали».

Попытки добиться более конкретных итогов

Моралистический подход президента с его явной пацифистской подоплекой вызвал критику, и не в последнюю очередь из самих Соединенных Штатов. Упрек состоял в том, что в своем обращении президент не затронул вопрос ответственности. Если война – это всего лишь продукт врожденной тяги человека к насилию, какая юридическая и моральная ответственность лежит на тех, кто начал войну, как обосновать военные трибуналы, проводимые после войны? В консервативных кругах Японии в целом негативно относятся к трибуналам, называя их «правосудием победителей», однако большинство американцев выступают за осуждение военных преступлений.

«Хиросима воплощает собой нечто большее, чем результат применения ядерного оружия», – написал в своей статье , опубликованной 11 мая в Wall Street Journal, бывший американский военнопленный Лестер Тенни. «Это кульминационная точка войны, развязанной имперской Японией и повлекшей массовые проявления жестокости, войны, в которой погибло больше гражданских лиц, чем военных».

Тенни, которому сейчас за 90, является лидером бывших военнопленных, борющихся за признание и выплату компенсаций за их рабский труд на угольных шахтах Кюсю. Он находился в нескольких милях от Нагасаки во время бомбардировки и считает, о чем убедительно пишет в своей статье, что бомба спасла ему жизнь.

«Господин Обама хочет использовать свой визит в Хиросиму, чтобы подчеркнуть опасности ядерной войны», – пишет Тенни. «Однако это не единственный урок. Необходимо помнить и о нас, ветеранах Тихоокеанского театра военных действий. Наши заслуги не должны потеряться в напыщенных речах. Визит президента – это пустышка, жест без реального поступка, если не рассматривать его в контексте подлинной истории войны на Тихом океане. Хиросима не может и не должна существовать вне контекста Азиатско-Тихоокеанской войны и всех погибших в этом конфликте».

Неудивительно, что с наиболее яростной критикой президентского визита и произнесенной Обамой речи выступили американские консерваторы. Один из ведущих авторов консервативного издания National Review обвинил его в «нивелировании морали и слезливой сентиментальности». Освобождение японцев от ответственности, пишет Дэвид Френч, абсолютно неприемлемо.

«Нет, господин Президент, изображение ядерного гриба лишь напомнило нам о том ужасающем зле, которое представляла собой имперская Япония, и о мужестве и решительности американского народа, нанесшего поражение одной из наиболее смертоносных сил, ставившей своей целью геноцид, которая когда-либо существовала в мире», – пишет Френч.

Френч оказался в числе тех, кто услышал в словах президента извинения за решение Трумэна использовать ядерное оружие. С этой точки зрения, Обаме не удалось явно поддержать мнение, оправдывающее применение бомб с целью быстрого завершения войны во избежание еще больших потерь, как со стороны США, так и со стороны Японии, которые оказались бы неизбежны при развертывании наземной операции на островах. Именно такую оценку разделяет большинство американцев, включая историков и самого президента. Однако Обама, очевидно, предвидел болезненную реакцию японцев и не стал повторять это заявление в своей речи в Хиросиме.

Среди американских «левых» также нашлись оппоненты президентскому визиту. Для них проблему представляла не поддержка пацифистских идей. Скорее, речь шла о лицемерии в высказанном мнении. Сторонники контроля над вооружениями отметили, что, несмотря на антиядерную риторику, администрация Обамы активно финансирует расширение американской программы ядерных вооружений.

Другие посчитали, что реальным результатом визита стала поддержка консервативного правительства премьер-министра Абэ Синдзо, благодаря которой, и при поощрении с американской стороны, правительство получило возможность отказаться от послевоенного японского пацифизма.

«Адресовав призыв к разоружению нации, пацифистскую Конституцию которой его перебалансировка сил в Азии помогла опровергнуть, Обама рискует дать кредит доверия опасным принципам, содержащимся в риторике Абэ», – пишет американский автор Дрё Ричард в New York Times. «Речь о том, что якобы для Японии наилучшим способом сохранения своей идентичности как миролюбивой культуры будет восстановление ее военного потенциала в международных делах».

Уроки для других лидеров

Наилучшей оценкой влияния визита Обамы в Хиросиму может служить ситуация в Северо-Восточной Азии, где задача послевоенного примирения до сих пор не решена. Если единственной целью визита было подтверждение статуса Японии как жертвы, это тревожный знак для тех, кто оказался на острие японской агрессии в Азии. Негативная реакция со стороны Китая и Кореи была предвиденной, но по обычным стандартам военно-исторической риторики этих стран оказалась относительно мягкой. В Корее были предприняты сознательные усилия, чтобы не отреагировать на визит слишком болезненно, что не в последнюю очередь связано с пиететом корейцев перед их американскими союзниками.

Тем не менее, визит Обамы в Хиросиму также поставил серьезную задачу перед Японией и, в частности, перед премьер-министром Абэ, что было моментально замечено и подхвачено средствами массовой информации. Если американский президент может совершить паломничество в Хиросиму и признать, что японцы действительно пострадали от рук Америки, почему бы тогда японскому лидеру не предпринять ответный жест примирения и не отправиться к мемориалу жертв Нанкинской резни, или же в Сеул – на собрание бывших «женщин для утешения»?

Президент продемонстрировал политическое мужество, разрушив историческое табу, препятствовавшее подобному визиту. Примечательно, что глас цензуры оказался не так многочислен и силен, как боялись многие. Некоторые советовали Обаме не ехать, опасаясь, что визит спровоцирует негативную политическую реакцию, особенно в горячий предвыборный год. Вместо этого президент правильно предположил, что Соединенные Штаты как нация готовы взглянуть в лицо своему военному прошлому. Это урок, который другие страны тоже могут и обязательно должны выучить.

Фотография к заголовку: Президент США Барак Обама во время произнесения речи в Хиросиме 27 мая 2016 г. (© Jiji)